— Ну да! Айртон и Бен Джойс — это одно и то же лицо! Но как же он переправил письмо на борт?
— Он приплыл к нам, сэр. Без лодки, вплавь одолел больше мили, причем в одежде, а письмо доставил сухим в шляпе. Отчаянный малый.
— Да уж, отчаянный, еще какой отчаянный... — Гленарван непроизвольно потянулся к простреленному на Сноуи плечу. — Он сошел на берег в Окленде?
— Нет, сэр, он находится на борту.
— Что-о?!
— Я был вынужден взять его под арест. Он подбивал экипаж к бунту, узнав, что «Дункан» плывет к Новой Зеландии.
Повисло долгое молчание. Наконец Гленарван произнес:
— Это судьба. Она отдала его в наши руки.
* * *
Гленарван порывался немедленно допрашивать Айртона, но майор директивно отправил кузена мыться, переодеваться и спать. Утро вечера мудренее, и никуда Айртон с яхты не убежит. Лорд, едва державшийся на ногах от усталости, согласился перенести допрос на завтра.
Пару часов спустя заговорщики сошлись на совещание в каюту номер шесть. Давненько они не собирались в полном составе. Да и сейчас он был пока не полным: трое ждали, когда Мак-Наббс завершит разговор с Айртоном.
Паганель был мрачен и молчалив. Подремать после всех изматывающих приключений удалось не более часа, и географу очень хотелось выставить гостей из каюты, запереть ее на два оборота ключа и спать, спать, спать... Сутки, как минимум.
А Том Остин первым делом вручил Лавинии подарок:
— Возьми, Лав, это тебе. От чистого, так сказать сердца.
Лавиния подарок взяла и теперь недоуменно разглядывала маленький угловатый камешек. Ни драгоценным, ни полудрагоценным он не был, — самый обычный, какой можно найти на дороге или где угодно.
— Я должна оправить его в золото и носить на цепочке на шее? Или ты предполагал сделать из него перстень?
— Ни то и ни другое, Лав. Ты положишь его в чулок, так, чтоб был под ступней. Под левой, не перепутай.
— Зачем?! Он же вопьется в кожу, я буду хромать!
— Вот именно за этим. Будешь хромать, вернее, очень осторожно наступать на ту ногу, и никогда не позабудешь, что это надо делать. Через два дня я дам второй камешек, поменьше, еще через два совсем маленький. А там и хромота пройдет.