Глава 14

Переход в мир Эрлоста прошел буднично. Межмировой портал принял меня как родного, ласково ткнув теплым мокрым носом и одарив крупицей опыта. Сказалось родство к стихии. Ну а полученный опыт – он пригодится при рискованных прыжках. Вслепую там или по мутным, плавающим координатам. Меньше шансов раствориться в нежных объятиях межпространственных перин.

Внимание духа-хранителя было мимолетным, хоть и страдальчески-болезненным. Причем больно было не нам, а самому существу, обратившему на нас взор.

Мы ведь теперь не простые смертные. Внимание существа околобожественного уровня не способно искорежить наш разум. Да и накрыло нас лишь отголосками чужих эмоций. Что с ним? Болеет? Зубки режутся? Перебрал бражки из волшебного кизила?

В поход отправился вдвоем с Элкилом. Бог зла фонил раздражением и крепко страдал от головной боли – копаться в чужих мозгах оказалось занятием непростым и наказуемым. От тяжелой ауры будущего бога добра шарахались в стороны даже солнечные лучи. Отчего Элкил выглядел вдвойне зловеще, будучи окруженным кольцом тьмы посреди относительно солнечной поляны.

Назгул морщился, шугал всех и вся, но, по крайней мере, был способен сесть в седло фестрала. По сравнению с Авосем он просто живчик. Пантеончик у меня… обнять и плакать…

Наш бог рэндомной удачи намудрил с планированием и вновь остался без ног. Хитрая схема, ведущая к легкой победе, не сыграла, обломавшись на девятом такте. Пришлось ему взяться за клинки и вступить в ближний бой, прикрывая наши спины и совершая локальный подвиг. Все ж таки Авось – бог не боевой. И рубиться с гвардейцем Стоединого целых сорок секунд – пока я не вывалился из локальной свертки пространства – это достижение.

Как известно, за каждым подвигом лежит чья-то ошибка. Тут сетовать было не на кого, накосячил Авось сам. Что-то не сошлось с таймингами, и ноги, раздробленные могучими челюстями, стали платой за ошибку.

Хотя Авось не унывает, он всегда на позитиве. У него почти не бывает горя и беды. В большинстве случаев Ав воспринимает неприятности как уроки. Дорогие либо дешевые, но уроки. А сидя у меня на подсосе халявной веры, он вообще превратился в несгибаемого оптимиста. Вновь зарылся в конструктор, разрабатывает конечности с активной защитой.

Пора учить. Еще один такой залет, и выдам ему средств в обрез, чтобы хватило исключительно на ноги старой бабки. С артритными коленями, пигментными пятнами и черными ногтями с толстым слоем желтого грибка. Буэ…

Эрлост…

Пасмурный мир. Вокруг места высадки – поляны с мокрыми цветами, редкие рощи из монументальных деревьев и оглушающая тишина. Нахохлившиеся бабочки со слипшимися крыльями вцепились в лютики-ромашки, как в свое-родное. В воздухе витают тревога и легкий запах аниса.

Запах леденцов из моего детства…

Мир сразу же стал на пару градусов милее и роднее. Понимаю, что это выверты психики, легко могу исправить самовнушение, но… не хочу…

Вызвал медведя, прикрыл его бафами. Прикола ради раскрасил Гамми под Винни-Пуха. Улыбнулся, глядя, как медвежонок недоуменно осматривает себя в луже. Предотвращая истерику, кратко объяснил, что Винни – кульный боевой медведь, выходивший с голыми руками против Неправильного Роя. Вон, даже дед Гамми, заслуженный мастер фарма, и тот в былые годы не гнушался таскать на лапах комплект Лунного Винни-Пуха.

Гумунгуса также кастомизировал, натянув скин под бронетанковое камуфло. На секунду сжал губы, вспоминая бэтээрочку и ее хозяина – Эрика. Бережно приложил руку к сердцу, где, как мне казалось, находился инвентарь с Друмиром. Спите, ребята, все будет хорошо. Ведь боги, солдаты астральных войн, для того и нужны, чтобы защитить ваш сон, ваш дом, ваших детей. А кто не хочет молиться своим богам, будет молиться чужим.