Вскоре мы увидели впереди кряжистое дерево, высотой с небоскреб и метров тридцати в обхвате. Дерево сковывали толстенные цепи темно-красного металла, густо фонящие смертью. Оспенной сыпью сверкали точки фиолетовых штырей, вбитых глубоко в ствол. Черные свечи густо коптили в лишившуюся листьев крону. В этом дыму мелькали мученические лики тех, кого пустили на жир магических светильников.
Похоже, что перед нами дух-хранитель этого мира. Огромный дендроид, искрививший в отчаянной муке грубо отмеченное на коре лицо.
Прищурившись, подаю децел силы в глаза и зумлю зрение:
Блин, совсем же молодой еще бог! Видать, дух-хранитель мира не так давно апнулся до высшей сущности. Даже в тэге имени треш какой-то остался. Удивительно только, откуда такой мощный Зов?
По мере приближения становились видны дополнительные детали. Я прищурил глаза и нахмурился. Происходящее мне нравилось все меньше. Слишком все это было… хм… рационально? расчетливо? отработанно? Как в фашистских концлагерях: женские волосы – на утепление подводных лодок, зубные коронки – на награды героям рейха…
В толпе загнанно дышащих, истощенных, валящихся с ног животных и волшебных растений жадно шарили хоботы магических смерчей. Выбирая себе очередную жертву, они за секунды потрошили ее, разбирали на драгоценные ингредиенты, срыгивали кровь под корни стонущего дерева и сбрасывали добычу в кузовы огромных грузовиков. Быстро наполняющиеся тяжеловозы выплевывали густое облако солярного дыма и ныряли внутрь светящейся арки крупного портала.
Вокруг суетилось не меньше полка совершенно чуждых этой реальности фигур. Лизарды, затянутые в кожу и цифровой камуфляж, обвешанные подсумками, разгрузками, брониками и разномастным стреляющим железом. Выглядели ящеролюди как солдаты вполне серьезной современной армии. Уровень техно – шестерка, не меньше. Такие парни при большой нужде могут и ядерным зарядом приголубить.
Впрочем, футуристические бойцы вполне себе мирно сосуществовали с группой жрецов, что поддерживали широкую арку портала и непрерывно истязали местного бога.
Земля на метры пропиталась кровью и превратилась в комковатую бордовую грязь. Сизые потроха гирляндами украсили ветви. Ошметки плоти волшебных зверей силой запихивали в плотно сжатые древесные губы.
Дендроид отплевывался, в стороны летели прозрачные крылья пикси, настойчиво стучащие сердца единорогов, изломанные в крошево лешаки. Жалобно плачущие души тысячами паковали в кристаллы и переправляли на ту сторону портала. Тех же, кто недостоин кубических миллиметров алхимического алмаза, отправляли дальше, в растущий невдалеке жертвенный зиккурат.
Как бы ни были шустры магические смерчи, но и они не успевали переработать всех зверей. Похоже, что остальную фауну пришлые сборщики просто списали в утиль. Как наши браконьеры, выбивающие электроудочками озерцо под ноль ради десятка ладошечных карпов.
Прущих на выручку белых единорогов, разумных фей, древних медведей, златорогих ланей, крохотных пикси, плачущих лепреконов и тысяч, тысяч других встречали свинцовой метлой в полсотни тяжелых пулеметов.
Грохот стоял адский. Вторые-третьи номера расчетов едва успевали менять раскалившиеся стволы и подтаскивать полные короба боеприпасов.
Бойня, хаосячья бойня… с соответствующим запахом, аурой и кармической нагрузкой.
Мы приблизились достаточно, чтобы нас заметили. Наши восседающие на маунтах фигуры выделялись в общем потоке своей неторопливостью и холодным безразличием к шальным рикошетам.
Сразу несколько огневых точек поймали нас в прицельные рамки и хлестнули короткими очередями. Вначале мельком – не обижая остальных. А затем, удивленно довернув стволы, приголубили от всей души, всадив в каждого по длинной ленте.
Силовые щиты замерцали. Моя экономная защита заискрила сотнями рикошетов, подставляя под тяжелые пули крохотные плоскости и уводя их в стороны. Бережливо, но слегка по-хамски к окружающим. Впрочем, вокруг меня не дети, а боги.
Защита Элкила оказалась более активной и прожорливой. Сплющенные пули с вольфрамовыми наконечниками градом сыпались под копыта фестралу. По следам пришедших трассеров летели обратные проклятья, щедро награждая пулеметы поломками, а разумных лизардов – срамными болезнями и неожиданным позывом откладывать яйца.