Дыхание постепенно становилось все более ровным, и Роуэн почувствовала невероятное облегчение. Вместе с Мэри они вытащили Кэролайн на берег. Убедившись, что ее госпожа все еще цепляется за жизнь, Роуэн вновь замерла, пытаясь осознать все, что произошло за эти несколько чудовищных минут.
– Надо отнести ее в дом, – наконец произнесла она, когда к ней вернулось самообладание.
– Но как? – спросила Мэри.
– Бегите за помощью. У мясника есть подвода. – Теперь уже Роуэн решительно взяла ответственность на себя.
Мэри встала, как смогла отжала юбки и нетвердым шагом, так как мокрая одежда цеплялась за ноги и мешала идти, направилась в сторону города.
Роуэн оглянулась, ища взглядом Томми, опасаясь худшего, боясь даже вздохнуть – но тут она его увидела. Его голова показалась над водой, как могла бы вынырнуть выдра. Но не успела она обрадоваться, как заметила движение на дальнем берегу. Тело ее хозяина перекатилось на бок, и на мгновение Роуэн решила, что это течение вынесло безжизненное тело. И когда он сел, отряхиваясь и откашливаясь, она вскрикнула.
– Томми! Помоги ему! – Несмотря на то что Патрик Холландер сделал или не сделал, она не могла просто смотреть на человека, нуждавшегося в помощи. Кроме того, она знала, что, когда ее хозяин в конце концов осознает, что он сделал, ему придется с этим жить.
А это было наказанием куда большим, чем любое другое.
Глава 40
Кэролайн лежала в спальне, прерывисто, тяжело дыша. Мясник и его другой помощник, которых привела Мэри Стивенсон, помогли вытащить ее. Хотя они и привыкли больше к телам животных, мужчины на удивление бережно погрузили миссис Холландер на подводу под молчаливыми взглядами Роуэн, Томми и Мэри. Патрик Холландер побрел к ним, спотыкаясь, и взвыл от ярости и боли, увидев неподвижное тело жены.
– Она не… она… – невнятно бормотал он. – Она не может… – Томми схватил его за руку, оттаскивая с дороги, прочь от тронувшейся повозки.
– Они справятся, – сказал он. – Вам лучше послать за доктором.
Патрик сбросил руку Томми и, пошатываясь, поплелся следом.
Когда они дошли до дома, мясник и его помощник подняли Кэролайн наверх, в ее спальню. Элис сняла промокшее платье, и Роуэн положила руки хозяйке на живот, вопреки всему надеясь, что новая жизнь еще растет внутри, и перекрестилась. Они подоткнули одеяла вокруг неподвижного тела. Оставалось только ждать доктора.
На исходе часа он прибыл и потребовал, чтобы все покинули комнату. Вскоре он вышел, помрачневший, и направился в гостиную, где сидел мистер Холландер. Роуэн не нужно было слышать его слова лично; она уже знала, что госпожа может больше не проснуться.
Мэри вернулась в гостиницу только после того, как Роуэн заверила ее, что ничего больше сделать нельзя. Она промокла насквозь, платье было все заляпано грязью, но Мэри едва замечала пронизывающий холод, ее тело и разум будто онемели. Об этом ужасном происшествии, случившемся на ее глазах, думать было невозможно, и она словно наблюдала за всем издалека. Мэри боялась, что миссис Холландер может не выжить. Никогда прежде она не видела такого бледного, лишившегося всех красок лица. Кожа Кэролайн посерела, и эта картинка так и стояла перед глазами всю дорогу до гостиницы, пока она шла по главной улице, спотыкаясь, не замечая озабоченных и любопытных взглядов. Стуча зубами, она наконец поднялась в свою комнату, уже еле держась на ногах, стянула платье, с трудом расшнуровала замерзшими пальцами корсет и, только избавившись от всего мокрого, заползла под одеяла, но дрожать перестала очень нескоро.
Позже вечером ее разбудил стук в дверь, и Мэри поспешно накинула чистую нижнюю рубашку.
– Кто там? – спросила она.
– Я слышала о случившемся, – сказала жена хозяина гостиницы, когда Мэри приоткрыла дверь. – Жуть какая трагедия. Кто бы поверил? – Она сочувственно поцокала языком, качая головой, и так и стояла, явно надеясь услышать что-то в ответ.
Мэри молчала. Кажется, она вообще забыла, как говорить.