— Разве бензин нельзя купить?

— Сзади машина, водитель недоволен, — предупредила Одиль.

Я обернулся: сзади нас шел коричневый «лендровер». Водитель просигналил, я сделал ему знак успокоиться, а он мне — убираться ко всем чертям. Я открыл дверцу, но Одиль схватила меня за рукав, твердо сказав «нет».

— Он оскорбил меня!

— Это нормально. Ждать всегда неприятно, а он, может быть, торопится куда-то. Мы ведь не знаем.

Я подумал, что это верно, и закрыл дверцу. Мы тронулись, встали в правый ряд, Анри неверно понял указатель, не пожелал еще раз разворачиваться, и вскоре нас вынесло на шоссе с его шумом и широким обзором.

Эльза хлопала в ладоши.

— В Эврё выскочим, — бросил Анри.

Все мы не сомневались в одном: Париж — слишком далеко, мы никого не предупредили, денег с собой немного, времени и того меньше. Да и Анри — новичок в вождении, и требовать от него прокатить нас до Парижа и обратно за такое короткое время и по такой погоде — это уж слишком.

Хотя все всё понимали и уже несколько минут хранили молчание, в Эврё Анри повернул на Париж. Нарушив всеобщее молчание, я сказал:

— Это безумие.

Сначала засмеялся один из нас, потом другой, вскоре хохотали все. Потом Анри попросил:

— Беседуйте без меня. Я должен сосредоточиться.

Я спросил Одиль:

— Каков он, Париж?

— А ты не знаешь?

— Я никогда там не был.

— Не может быть!

— И я не был, — вставил Анри, на секунду выйдя из состояния сосредоточенности.

Одиль слегка опешила, а затем сказала: