— Я понимаю, и постараюсь хорошо питаться. Просто немного устала.

— Плохо спишь?

— И мало, — отозвалась я. — Я помогала Кинши с его снами, потом помогала его друзьям, а это отнимало много сил. Мне было трудно уснуть потом, да и постоянное напряжение…

— Расскажи подробно, о чём он просил, — сказал мужчина, и, пока он доставал из специального шкафа еду, я в который раз вспоминала события последних недель.

Но Шэрхи не привлекли и не впечатлили мои особенности. Он просто кивнул и поставил передо мной еду:

— Понятно. Ешь.

— А что с браслетом?

— Уничтожил. Не думаю, что тебе его жаль.

Я кивнула.

— Спасибо, но что ты…

— Ешь, Ибрис. И начни с этого коктейля. А после тебе не помешает полежать в капсуле и ввести некоторые вещества внутривенно. Конечно, когда искупаешься.

Он как будто понимал, что мне хочется смыть с себя ведь бред прошлого вечера, и я не стала ни в чём Шэрхи подозревать. Сказал есть — буду есть. Скажет идти сканироваться — пойду. Я знала прекрасно, что его дом — крепость, и мне не убежать, а, раз перед казнью палач предлагал мне всяческие блага — почему бы ими не воспользоваться? В то, что мужчина действует по доброте душевной, верилось слабо.

Шэрхи позавтракал быстро, а я ела долго. Было непривычно никуда не торопиться. Правда, еда по-прежнему было недостаточно вкусной, а вот запахи я чувствовала хорошо.

В квартире Кинши воздух был сухим и наэлектризованным, а здесь — сочным и прохладным. Здесь пахло травой, влажной древесиной и металлом, но тонко, приятно. Когда я запихнула в себя всю порцию, и вернулась в спальню, где ночевала, голубая ванна уже была полна тёплой воды. На сушилке висело большое полотенце, а ещё халат из мягкой материи — судя по размеру, мужской.

Мне как-то сразу стало спокойнее. Шэрхи не планировал заранее моего появления, он поступил спонтанно. А если ему были не чужды внезапные эмоции, значит, не таким уж холодным он был…

Я проверила блокировку двери и принялась раздеваться. Отражение в зеркале по-прежнему было жутким, но лицо хотя бы утратило бледность. А вот худоба была действительно некрасивой, и я пообещала себе хоть немного отъесться. Если, конечно, Шэрхи не передумает так обо мне заботиться…

Было сложно разгадать его замысел. Если решение было неожиданным, будут ли остальные его действия таковыми? Но он хотя бы сразу понял, насколько сильно я истощена, и ничего пока не требовал, не лез тотчас целоваться, не хватал меня за зад… С мыслью о том, как долго продлиться эта спокойная забота, я погрузилась в тёплую воду. Ванна оказалась эрго-массажной, и вскоре меня перестало заботить тревожное будущее.

Система сама выбрала для меня необходимые настои, настроила подходящий режим, и я, не веря такому блаженству, закрыла глаза. Опадало с плеч гнетущее напряжение, хотелось спать. Глубоко и размеренно дыша, я устроилась на боку в позе зародыша, радуясь, что гибкая структура позволяет лежать именно так. Не хотелось ни мыть голову, ни приводить в порядок кожу лица. Мной овладело умиротворение, подобное тому, что появлялось в объятьях мамы, и вскоре сознание отключилось, окутанное густой туманной дрёмой.

— Ибрис!

Шэрхи склонился надо мной, рука его лежала на моём плече. Хорошо, что настой был тёмно-зелёного цвета, и скрывал моё тщедушное тело, но я смутилась всё равно.