Глава 1

В который раз я задумалась о том, чтобы побриться налысо. Из-за особенных волос во мне тотчас признавали айруну, а в городе о моей нации ходило множество нелепых слухов — начиная от поверья, будто мы можем обходиться без сна, и заканчивая сказками о том, что девушки-айруны способны, подобно тварям из древних мифов, питаться человеческой кровью. Многих из нацменьшинств, перед тем, как взять на работу, заставляли от волос избавиться, но Украм, хозяин закусочной, настаивать на смене причёски не стал.

— Будешь носить повязку с утра до вечера — сами выпадут, — любил «пошутить» он. — В любом случае, тебе ещё личную жизнь устраивать, а парням нравятся светлокудрые девушки.

— Им нравятся яркие бабочки, а не седая моль, — всегда отвечала я. — И меня это нисколько не огорчает.

Кто-то называл мои волосы кремовым пеплом, кто-то — серой ржавчиной, и только близкие знали, что при разном освещении они разные. Сделать что-либо с этим меняющимся странным оттенком было невозможно, краска пряди не брала. Я спасалась стрижкой не ниже плеч и головными уборами, а ещё носила специальные очки, чтобы сокрыть синие, с фиолетовыми прожилками, глаза.

Хорошо, что Украм не принуждал меня искать покровителя, хотя в городе без него было сложно — особенно девушкам из редких этнических групп. Я старалась вести себя тихо: работала, изредка посещая спортивный центр, а шумным улицам предпочитала свою квартиру-капсулу.

Когда-то айруны жили на Руйге, планете, известной своими тысячелетними хвойными лесами и кристальными пещерами, а также богатейшими подземными ресурсами, однако сотню лет назад мой родной мир пострадал от огромного метеорита, и, не знаю, почему, но всех, успевших спастись и улететь в иные миры, стали считать трусами.

— Кукла, не спи! — сказал повар Утт, с которым мы были друзьями. — Или мне тебя роботом заменить?

— Прости. Сегодня Толстяк перекрыл Малыша, и у меня мозги штормит.

— По-моему, на твоё безумие расположение планет никак не влияет, — усмехнулся он. — Признавайся, всю ночь веселилась?

Я вздохнула. Единственным, чего боялись абсолютно все, и над чем не упускал возможности пошутить Утт, были матэари.

Никто не мог сказать, когда точно всё началось — наверное, потому, что каждого это настигло в своё время. Но люди вдруг обнаружили, что сны их вовсе не так безопасны, как были прежде. Образы, что люди видели ночью, начали жить своей жизнью — меняться, развиваться, черпать всё больше энергии из разума носителя. Страшные кошмары становились реальнее, а грёзы захватывали целиком, и дошло до того, что некоторые люди так и оставались во сне навсегда — иначе говоря, сходили с ума, путая мир сновидений и реальный. Казалось бы, охватившая мир эпидемия не представляла серьёзной угрозы, но это была лишь первая стадия невероятного вируса, который затем начали называть матэари.

Сны начали оживать. Призраки, чудовища, двойники реальных людей просачивались в реальный мир, творя хаос и сводя с ума своих создателей. Их не видел никто, кроме самих творцов, и от этого они были ещё более страшными. Порой, просыпаясь, человек находил возле себя давно умерших, или гадких ползучих тварей, которые оказывались настолько реальными для создателя, что он вполне мог убедить себя в прикосновениях и даже ранах. Никто уже не удивлялся тому, что из квартиры мог раздастся полный ужаса вопль, и никто не пытался остановить бегущего от невидимого кошмара человека. Для спящих сны были снами, для бодрствующих они становились проклятием. И, конечно, почти сразу изучать этот вирус начали учёные, а, значит, стали появляться самые разные методы борьбы с матэари.

Были созданы инъекции от сновидений, специальные капсулы, стоящие огромных денег, которые контролировали фазы сна. Для обычных работников, ограниченных в средствах, создали аналог дорогого лекарства, имеющий множество побочных эффектов — например, в виде мигрени, потери аппетита и исчезновения обоняния. Принимали его многие, но не все. Просто были бедолаги, у которых эта штука вызывала ещё более безумные сны. Одной из таких невезучих стала и я.

Любой аналог противоматэарного лекарства делал созданные мною образы ярче и мощней, и мне бы, как и многим, грозило свихнуться, но в какой-то момент по непонятной причине сны перестали меня донимать. Более того, я распрощалась со всеми сотворёнными нелепостями и монстрами, которые с иными людьми оставались месяцами, и не знала, стоит ли благодарить за это собственный сильный разум, или наследие предков, умеющих, по рассказам бабушки, приказывать времени.

В древние легенды я не верила, так как сама ничего такого не умела. А вот о том, что некоторые люди могли использовать сны как средоточие энергии, и создавали в мире грёз удивительные изобретения — знала.

— Я не веселюсь, Утт. У меня в последнее время бессонница.

— Наглоталась дряни, которую босс дал? Я же тебя предупреждал, купи вагрихс.