Теперь уже Рой выглядел напуганным. Кармин продолжил:

– Я обернулся и увидел, что дверь в подвал приоткрыта, совсем немного, на щелочку. И что-то смотрело оттуда на меня.

– О боже! Босс, и что это было?

– Я не разглядел толком, но знаю, оно смотрело на меня в ответ. Я чуть не обделался прямо на месте. Правду тебе говорю, я такого страха никогда раньше не чувствовал.

Двое мужчин помолчали, обдумывая эту историю.

– Босс, я бы еще не отказался, – показал Рой на бутылку.

– Я бы тоже.

Кармин позволил себе щедрый глоток и протянул виски Рою, который последовал его примеру.

– Я думаю, что со временем все пройдет, – кивнул Кармин. – Я ценю вашу заботу, но я в порядке. Черт, вот сейчас рассказал тебе и уже чувствую, словно камень свалился у меня с груди.

– Прекрасно, босс.

– Пора расходиться. Завтра предстоит трудный день, нужно рано встать.

– Конечно, босс.

– И держи язык за зубами о том, что я сказал, усек?

– Так точно, сэр!

Они затушили окурки в пепельнице и разошлись по своим номерам. Кармин закрыл за собой дверь и выложил все из карманов на прикроватную тумбочку. Включил телевизор и смотрел, как размытое свечение на экране начинает обретать четкие формы. Переключив на четвертый канал, наткнулся на финал какой-то полицейской драмы.

Ему захотелось принять душ. Он сбросил с себя пропитанную потом одежду, взял за горлышко бутылку с виски и заковылял в ванную, ощущая, как после рабочего дня ноет тело. Он встал под душ и закрыл за собой стеклянную дверь. Струя горячей воды сначала обожгла кожу, затем начала разминать утомленные суставы. Выпивка тоже помогала. Он прислонился к кафельной стене душевой и скользнул вниз, подставив лицо потоку воды. Закрыл глаза и попытался расслабиться.

Подвальная дверь опять возникла перед его внутренним взором. Она парила в окружении тьмы, медленно увеличиваясь по мере приближения. Когда до нее оставалось несколько шагов, ее очертания исказились, превратившись в раскрытую пасть, поглотившую его целиком.

– Черт возьми! – Кармин открыл глаза, завопив на всю маленькую душевую.

Он свернул крышку с бутылки, сделал подряд три добрых глотка. Держа виски на свету, заметил, что прикончил почти половину, и тяжесть выпитого навалилась на него.

– Даже в душе не могу расслабиться.