Она не оттолкнула. Рилан знал, что бывают такие мгновения, когда ни в коем случае нельзя оставаться одному – боль и черные мысли могут задушить. Он чувствовал тяжелый жар, идущий от ее тела, слезы, которые пропитывали его рубашку, и говорил то, о чем потом не мог вспомнить – какие-то невероятные пустяки, но в тот момент они были самым главным.
И лишь потом, когда Равена успокоилась и Рилан проводил ее в комнату, он понял, что впервые в сознательном возрасте прикоснулся к девушке.
Глава 6
Слово короля
«Я все исправлю. Ты сглупила, потому что Стафани нельзя доверять, о чем бы он ни просил. Но я все исправлю. С тобой и детьми все будет хорошо».
Клер аккуратно сложила письмовник от бабушки, который перечитывала, кажется, в сотый раз. Дети играли на ковре; Эвила то и дело показывала брату свой браслет, который постоянно соскальзывал с ее ручки, и Клер чувствовала, как в голове поднимается звон.
Бабушка действительно все исправила, дав Аврилю броши. Бисалли благословил ту, которая использовала заклятие Тени, – значит, можно не бояться, что она и ее дети упадут на землю, покрываясь кровавыми язвами. Она ведь не хотела его убивать, и дракон отразил заклятие… Но что-то все равно не давало Клер вздохнуть с облегчением.
«Я жива, – подумала она. – Мои дети живы. И Эдвард… Эдвард пока со мной».
Она прислушалась: двери в соседний зал были открыты, король ходил от окна к стене и обратно, стараясь успокоиться. Едва слышно поскрипывал диван – Эдвард не находил себе места, волновался.
– Не понимаю, почему нельзя отправить наемных убийц. Кого-нибудь, кому грозит виселица, – услышала Клер голос принца.
Малоун усмехнулся.
– Ты не до конца понимаешь, что такое проклятие Черной матери Глевы, – сказал он. – Те, кто ходит под виселицей, готовы к смерти. Пекло и все его муки их не пугают, потому что после пекла и мук можно попасть на небо. Но проклятие – это не смерть и не пекло. Это отсутствие упокоения и надежды на милость. Ты бы хотел скитаться по пустошам вечно голодным призраком и понимать, что это теперь навсегда? А такая участь грозит не только убийце, но и заказчику и всем их потомкам. Черная мать бережет своих детей.
Клер поежилась.
– Задавака! – воскликнул Антони, и Эвила сразу же ударилась в рев. – Задавака глупая! Мам, а та сьоррен еще прилетит? Я хочу такого же дракона, как у нее!
– Прилетит, и очень скоро, – пообещала Клер, вспомнив, как Малоун выхватил саблю у офицера охраны. Он выглядел так, словно плевать хотел на все проклятия, ему надо было защитить своих внуков, свою кровь.
– Нет, разумеется, – ответил Эдвард. – Что ты предлагаешь, отец? Просто сидеть и ждать, когда приедет свадебный поезд и этот безумец войдет во дворец?
– Пусть войдет, – спокойно произнес Малоун, но Клер чувствовала, насколько он встревожен и как в нем звенит каждый нерв. – Он сумасшедший. Он южная шлюха, он давно потерял честь своего дома. Кто отдаст трон безумцу, даже если он попросит? Кто признает такого короля?
Клер почти увидела, как Эдвард кивнул, как сжаты руки Малоуна за спиной.
– Мы все знаем, что это просто маскарад, – сказал Эдвард. – Этот безумец приедет в столицу, снимет бабские тряпки и возьмет корону своего отца. – Он сделал паузу и добавил: – Прости, я слишком взволнован.
Малоун усмехнулся.