Весь этот политес разводился довольно долго, а вот проклятый договор, изрядно помятый и местами заляпанный кровью, был торжественно подписан всеми сторонами как-то молниеносно. Мне тоже пришлось подписать — как независимому свидетелю.
А потом… потом было объявлено о предстоящем начале бала! Гостям предложили проследовать в свои покои, дабы освежиться и подготовиться.
Нет, серьезно. После всей вот этой свистопляски герцог-таки решил не отменять запланированного бала. Чтобы показать, что мир заключен и все, значит, в порядке. Уж в порядке так в порядке, ничего не скажешь!
Хотя… я покосилась глазами на Матвея. В конечном счете все живы и целы. Войны между орками и эльфами больше не будет. Орки смогут построить свое государство. И все у этого мира будет хорошо. Ведь будет же?
Взгляд будто споткнулся, остановившись на немолодой напудренной даме с кокетливой мушкой над губой. Она все это время продолжала стоять на том же месте. И все так же наблюдала за происходящим с легкой полуулыбкой.
— Полагаю, вашему слуге стоит переодеться, — пропела она мне на ухо. — Да и ваш наряд несколько… хм, пострадал. Герцог наверняка предложит вам…
— Я сама, — торопливо перебила я. Нет уж, в тряпки, которые может предложить герцог, я точно переодеваться не стану! Наверняка там все эти корсеты и прочие прелести средневекового наряда. Лучше домой сбегать и снова поискать в гардеробной. Ая будет бухтеть, что все ее старания насмарку, но все равно что-нибудь придумает.
Только сказав это, я сообразила, что это было не слишком-то вежливо. Интересно, настолько ли ведьмы мстительны, как о них говорят?
— Извините… — я опустила глаза, но все-таки заметила, как Матвей, обойдя меня, попытался оттеснить от опасной собеседницы. Чего это он? В роль защитника вошел?
А вот дама, переведя взгляд с меня на него и обратно, только негромко рассмеялась.
— Что ж, я провожу вас в сад, — она непринужденно втиснулась между нами и подхватила обоих под руки. — Думаю, у вас есть ко мне вопросы. И не бойся так, девочка. И ты, малыш — ничего я ей не сделаю. Мы, видите ли, не такие уж чудовища, как принято думать.
— А какие? — напряженно спросил Матвей.
Дама хмыкнула.
— Мы мстим лишь тем, кто действительно этого заслуживает. Скажем, эльфийская королева меня сегодня… расстроила. Я еще подумаю над этим.
Похоже, ведьма что-то сделала, и нас троих вдруг будто перестали замечать. Мы беспрепятственно вышли из зала и неторопливо пошли по дворцовому коридору. Интересно, а до этого — замечал ли кто-то кроме меня саму эту даму с мушкой?
— А почему вы меня не разоблачили? — этот вопрос беспокоил меня больше всего.
— Потому что тогда пришлось бы разоблачаться мне самой, — женщина пожала плечами. — А мне совсем этого не хотелось. Я получила письмо от герцога ти Мэрриза и поняла, что присмотреть за всем этим придется непременно. Но я терпеть не могу придворных церемоний. Да и вообще людей не слишком-то жалую. Впрочем, как и эльфов, и прочих… Ты предоставила мне прекрасную возможность — присмотреть за всем, оставаясь в тени. Не пришлось самой выступать. Теперь я могу со спокойной душой вернуться домой и в ближайшие, надеюсь, несколько лет снова не видеть никого. Ты справилась. Молодец.
Я почувствовала, как жгуче краснею.
— А почему вы не любите людей… настолько? — это я спросила совсем тихо, и моя собеседница как-то очень невесело усмехнулась.
— Мы ведь действительно чувствуем ложь. Все эти люди раскланиваются и льстят — потому что боятся. А в глубине души желают сдохнуть, сгинуть, не появляться поблизости от них никогда. Все знают, что ни одна ведьма не накажет без причины, и достаточно не делать никому зла, чтобы избежать ее мести. Но люди не могут удержаться — они все равно творят зло. Ну или как минимум грубят, хамят, подставляют друг друга, причиняют боль — себя они легко оправдывают, но им невыносима только мысль, что можно поплатиться за это.