— И путь из долины будет закрыт?

— Очевидно.

— Ну, полно! — успокоил Андрей Матвеевич. — Тысячи лет стоял камень — повременит, не упадет хотя бы еще лет тысячу.

Вскоре потянуло свежим воздухом. Кони пошли быстрей. Вещий убежал так далеко, что не слышно было его лая. И вдруг мелькнул дневной свет. Петух встрепенулся и, захлопав крыльями, опять пропел.

— Тушите факелы! — отец опустил свой факел горящим концом вниз.

Послышалось шипение. Все последовали его примеру.

— Солнце! — обрадованно крикнула Люба.

— Вот и курорт наш. Хорош? — произнес Дубов.

Перед нами, залитая солнечным светом, лежала круглая зеленая долина, похожая на огромную чашу. Крутые склоны ее поросли лесом, а вершина, словно гигантским каменным поясом, опоясывала долину отвесной стеной. Солнце стояло в зените. Голубело ослепительное чистое небо. Воздух был недвижим. Впереди блестело небольшое озеро. Прихотливо извиваясь среди лугов и рощ, тек ручей.

Кони и скот разбрелись по лугу. Они, аппетитно похрустывая, щипали сочную густую траву. Вещий с лаем бросился в ближнюю рощицу. Оттуда выскочила стайка коз. Увидя нас, козы замерли на миг и вдруг стремительно бросились в сторону. Прогремел выстрел. Одна козочка упала. Ружье в руках отца дымилось.

— Хороший выстрел! — похвалил Рисней.

К убитой козочке быстро семенил, несмотря на полноту, Фома Кузьмич.

— Ну, жарким угощу вас сегодня на славу! — радовался повар, возвращаясь с добычей. — Милости прошу к нашему шалашу!

— Какая красивая! Зачем ее убили? — вздыхала Люба, печально смотря на недвижную козочку, готовая заплакать.

Козочка была величиной с овечку, рыжеватой масти, круторогая, с тонкими стройными ножками.

— Мы поймаем тебе живую козочку, — успокоил дочку отец, — а с этой снимем шкурку, сделаем тебе коврик.

— Ну, поехали! — сказал Дубов, забираясь в повозку. — Пора добираться до места жительства.

— Лагерь наш будет на той стороне долины, у пещер, — пояснил отец.

У подножья горы, за озером, мы разбили лагерь. На лугу, под зелеными кронами деревьев, забелели палатки. Повозки, поставленные в ряд, подняли оглобли кверху. Груз, продовольствие, хозяйственные вещи перенесли в пещеры, темнеющие тремя ходами в каменном обрыве горы.

Одну из них Фома Кузьмич облюбовал под кухню. В соседней пещере сочился из камней один из ручьев, впадающих в озеро. Вода вырывалась из каменной расщелины и с шумом падала в каменное углубление, вымытое в известняке водой за многие века.