Послышался звонкий хлопок, шипение. Синевато-белая жидкость полилась в чашки, пенясь и распространяя кисловато-сладкий запах.

— Прошу с дороги, перед закуской.

— С великим удовольствием! — Андрей Матвеевич выпил чашку напитка одним духом и крякнул. — Хороший! Настоящий горный! Обоснуемся на месте — будем выделывать кумыс сами.

— Э… почему сами? — не понял англичанин.

— Ахмет нас снабжать будет кумысом.

Англичанин кивнул головой и выпил. Мать пригубила чашечку, морщась. Остальные, к удовольствию хозяина, пили кумыс охотно и с завидным аппетитом принялись за еду.

Башкирка-хозяйка, старшая жена муллы, появившись снова, принесла еще закуски, еще кумысу. А затем на столе очутилась четверть с другим золотисто-желтым густым напитком.

— Прошу отведать, — угощал мулла, наполняя чашки.

— Медовая! Добро! — приветствовал Дубов. — Ну, будь здоров, хозяин!

Зазвенели чашки, все чокнулись. Разговор вскоре стал более оживленным. Андрей Матвеевич раскраснелся, разговорился. Медовый напиток давал себя знать.

После чашки освежающего кумыса у меня отяжелели ноги. Мне предложили отведать медовки. Сладкий напиток мне понравился. Выпив чашку медовки, я почувствовал, что стены дома, нары с пуховиками стали медленно вращаться. Щеки и уши у меня пылали.

— Владя! Что ты такой красный? — воскликнула Люба.

Все засмеялись, а мама испугалась:

— Напоили мальчика! Заболеть может!

Отец заботливо перенес меня на нары и уложил. Едва голова моя склонилась на подушку, как я заснул. В ушах звенели нежные колокольчики, в глазах переливались радужные огни… А затем все пропало… Крепкий сон завладел мною.

Утром, когда меня разбудили, я увидел, что все вновь сидели за столом, завтракали. А мне казалось, что я задремал на одну минутку и это все еще продолжается обед.

Мы снова тронулись в путь. Обоз наш обогатился стадом. Среди повозок, под присмотром Ахмета и Вещего, шли две коровы, бычок, десяток овец. Продовольственные запасы пополнились бочонками масла, меду. В плетеной просторной корзине изредка поднимали возню куры.

Отец расплатился с муллой чаем, сахаром и мануфактурой. От денег хозяин отказался.

— Дарю, не продаю, — говорил он. Но натуральные подношения отца принял с видимым удовольствием.

Среди лошадей нашего отряда оказались две новые. Низкорослые, большеголовые, диковинные на вид.