Глава одиннадцатая. Выбор лучшего из худшего

По случаю второго и внепланового дня рождения (иначе историю с чайником и не назвать) захотелось устроить небольшое мероприятие в узком семейном кругу, поэтому субботнее утро Данилов начал с продуктового заказа, «гвоздем» которого стали два килограмма свиной корейки на кости – гулять, так гулять! Мясо часок мариновалось в смеси тонко наструганного лука, лимонного сока и пряностей, затем обжаривалось на сухой раскаленной сковороде до появления «шашлычного румянца», а затем готовилось в духовке, в утятнице. Там же, в духовке, запекались морковь и посыпанная куркумой картошка. Рецепт простой, не канительный, а получалось празднично. Для полной аутентичности Данилов стругал в блюдце специально заготовленную ясеневую палочку и поджигал стружку, отчего в гостиной приятно пахло дымком. Разумеется, перед такими сытными обедами завтракать было бы преступно, особенно если учесть, что воскресные завтраки, согласно давно установившейся традиции, по масштабам были равны обедам. Поэтому завтрак сократили до чашки кофе, а затем Мария Владимировна решила прогуляться, предварительно пошептавшись о чем-то с матерью. Нетрудно было догадаться, что она пошла за подарком, ведь день рожденья без подарка все равно что брачная ночь без невесты. Данилову тоже пришлось выйти за вином для праздничного стола. Продавщица-энтузиастка порывалась помочь ему «сделать правильный выбор», но Данилов предпочел дорогим напиткам для эстетов простое и проверенное крымское каберне. Заодно прикупил и коробку с разными макарунами, поскольку без десерта праздник не праздник, а от купленного вчера торта осталось не так уж и много.

Вернувшись домой, Данилов застал Елену на кухне перед раскрытым ноутбуком.

– Чем это ты занимаешься в тот редкий момент, когда старая работа уже закончилась, а новая еще не началась? – удивился Данилов, потому что ноут жена обычно использовала для рабочих дел, а для просмотра фильмов, чтения книг, сетевого общения и прочих лично-бытовых надобностей обходилась планшетом.

– Я знакомлюсь с больницей имени Буракова, – ответила жена. – И нашла кое-что, наталкивающее на определенные выводы. Познакомься – это заведующая гинекологическим отделением Сафарова Диана Альбертовна…

Лицо на экране было незнакомым, в отличие от имени.

– Сафарова? – переспросил Данилов, перебирая в памяти сотрудников девятого роддома.[34] – Фамилия определенно знакомая…

– Бывшая главный врач двадцать восьмого роддома, – напомнила Елена. – Та, которую сняли и арестовали в конце девятнадцатого года…

Двадцать восьмой роддом считался в Москве одним из лучших. Во всяком случае, от «контрактных» пациенток здесь не было отбоя и некоторым приходилось отказывать – учреждение не резиновое. Главный врач Диана Альбертовна славилась своей приверженностью к естественным родам. «Нельзя подменять акушерскую науку кесаревым сечением! – повторяла Сафарова в каждом из своих интервью. – Естественные роды предпочтительны по умолчанию». В принципе так оно и есть – лучше рожать физиологическим путем, чем извлекать ребенка через разрез на матке. Медицина – дело очень тонкое и тактика ведения родов зависит от особенностей каждого конкретного случая. Для любой хирургической операции существуют определенные показания и возможные осложнения. Кесарево сечение не следует рассматривать как некий универсальный безопасный способ разрешения беременности. С одной стороны, операция помогает родить без таких проблем, как родовая травма, разрывы промежности или болевой шок, но всегда существует риск инфицирования брюшной полости, а послеоперационный рубец на матке может создать проблемы при следующих родах. Во время работы анестезиологом в роддоме Данилову не раз приходилось слышать сетования коллег по поводу растущей частоты кесаревых сечений, которая на закате советского периода составляла около пяти процентов, а в наше время перевалила за тридцать. Если так пойдет и дальше, то скоро половина детей будет рождаться «через разрез». На деле, врачу проще произвести за сорок минут кесарево сечение, особенно – плановое, а не экстренное, чем несколько часов вести физиологические роды. Но правильный врач в первую очередь думает не о своем удобстве, а о благе пациентов. Глупо упрекать акушера-гинеколога в том, что он «ленится» сделать кесарево сечение или не владеет техникой проведения этой операции (техника простая, это вам не пересадка сердца). Низкий процент кесаревых сечений врачи склонны расценивать как показатель высокого профессионализма сотрудников данного роддома.

История с двадцать восьмым роддомом была скандальной и мутной. Практически одновременно в департамент здравоохранения и Следственный комитет обратились четыре семейные пары, дети которых пострадали вовремя родов, и родители обвиняли в этом врачей. Были возбуждены уголовные дела по статьям двести девяносто третьей («Халатность») и двести тридцать восьмой («Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности»). Сафарову арестовали и поместили в следственный изолятор, хотя обычно в подобных случаях мерой пресечения избирался домашний арест. Департамент уволил не только ее, но и всех заведующих отделениями. Крутые меры, предпринятые до завершения разбирательства, вызвали удивление у медицинской общественности, но поначалу все объясняли происходящее громким скандалом, который подняли родители пострадавших детей. Впоследствии выяснилось, что одна из пар ради «сгущения красок» выложила в Сети поддельный выписной эпикриз, но к тому времени страсти уже утихли и на это мало кто обратил внимание.

– Вы в корень зрите! – призывала профессор Ряжская, осведомленная обо всех закулисных интригах медицинского мира. – Сказано же – ищи, кому выгодно!

На уточняющие вопросы Ряжская отвечала загадочной улыбкой. Впрочем, интрига продлилась недолго – спустя пять дней после ареста Сафаровой стало известно, что освободившиеся должности заняли администраторы недавно закрытого тридцать пятого роддома – одну команду устранили, и поставили вместо нее другую, имевшую более крепкие связи в верхах. Согласно намекам Ряжской связи были настолько крепкими, что «интервенты» имели возможность выбора нового места работы. Выбрали двадцать восьмой роддом – им в нем кресла и освободили.

– Но это же ужасно, Раиса Ефимовна! – сокрушался ассистент Алымов, сохранивший наивную веру порядочность людей, избравших самую гуманную профессию. – Это же настоящее рейдерство!

– Это жизнь! – усмехалась Ряжская. – Как-нибудь на досуге расскажу вам, Марат Ильнурович, как академик Чайкин у профессора Федосова институт отжал. Вот то было настоящее рейдерство. А это так, мелочи жизни…

Обвинений в адрес устраненной команды набралась целая куча, начиная с неудовлетворительного санитарного состояния и заканчивая использованием приемов выдавливания плода, которые в наше время официально считаются нежелательными. За последнее можно привлечь к ответственности практически любого акушера, поскольку при наложении щипцов врачи просят ассистентов надавить на живот пациентки, чтобы головка плода немного подалась бы вперед – так удобнее. От «надавливания» до «выдавливания» – один шаг и, вообще, все зависит от того, как действия врача трактует следователь. Видимо, Диану Сафарову хотели изолировать только на время «смены караула», потому что спустя две недели мера пресечения была изменена на домашний арест, а месяцем позже уголовное дело было прекращено «за отсутствием состава преступления», иначе говоря, следствие признало факты, положенные в основу обвинения, врачебными ошибками. Но потерянная должность к Сафаровой не вернулась.