Беда была в том, что драма, как она догадывалась, подходила к финалу. Зоя была уверена, что, когда все будет продано, ее убьют. Однако сегодня любовь к искусству снова прогнала мысли о смерти — по крайней мере, пока она не останется с ними наедине.

Зоя и Талия прошли прямо к мольбертам в дальнем углу. Дверь за ними с лязгом захлопнулась — Громила вышел. Через мгновение дверь снаружи задвинули засовом и закрыли на два замка. Это была единственная дверь и единственный выход из помещения.

— Я оставила это тебе, — сказала Зоя, когда они дошли до угла, который обе уже стали называть «Поддельным рядом». Перед ними стоял Вермеер, большой серебряный поднос с изгнанием Адама и Евы из Рая, два практически одинаковых Ренуара, один из которых, по идее, был копией второго, серебряная рака в виде указательного пальца, и дюжина полотен Коро. — Все остальное маркировано, продано и отправлено покупателю.

— Если все всплывет, на многих знаменитых карьерах в мире искусства можно будет поставить крест, — заметила Талия.

— Они это заслужили, — резко ответила Зоя.

Талия всмотрелась в подделки.

— А с этим-то что не так? — спросила она, указывая на серебряный поднос.

— Великолепная работа, — сказала Зоя, — изысканная, но не начала пятого века, как утверждалось.

— С чего ты взяла?

— Фиговые листки на чреслах.

— Ну и?..

— Такого рода ханжество было не принято до позднего Ренессанса, — ответила Зоя. — До той поры о таком и слышно не было. Секс не считался чем-то постыдным все первое тысячелетие, пока об этом не раззвонила на всех углах католическая церковь.

— Черт! — Талия шлепнула себя по лбу. — Конечно! Я же знала! Что ж я сама не догадалась?

— Судя по документам, до тебя об этом не догадались многие признанные авторитеты.

— Почему?

— Может, их слепила красота. А может, потому что хотели верить в его старину. Тебе хочется в это верить, потому что за подлинную вещь можно получить больше.

Талия одобрительно хмыкнула и показала на двух Ренуаров:

— Совершенно точно, вот этот правый — подделка. Не хватает изящества.

— Вообще-то, — хмыкнула Зоя, — оба полотна принадлежат его кисти. Когда ему нужны были деньги, он заново писал то, что дороже покупалось, и продавал.

— Да уж, — сказала Талия, — стоит запомнить. Просто очень давно мне в руки не попадалось что-то настолько свежее. Последние пару лет я возилась лишь с тем, что сделали шесть — восемь тысяч лет назад, а то и больше.