— Как? Как вы сказали? Попаданцев? — Петров неудержимо захохотал. — Попаданцев, — через силу произнес он, едва отсмеявшись, и приступ смеха одолел его снова. — Надо же, первый раз такое слышу, ха-ха, а точно-то как!

Ну да, словечко, конечно, удачное и довольно смешное, но все же реакция Павла Андреевича показалась мне чрезмерно эмоциональной.

— Сами придумали? — весело осведомился Петров.

— Да вот еще, — в тон ему ответил я. — Автор слова неизвестен, но употребляется оно давно уже.

— Давно, говорите… — протянул Петров, — ну да, времени прошло много. А вот в мое время такого слова не было. Я, знаете, фантастику почитывал иногда, если бы это словцо мне попалось, точно запомнил бы. Но все равно спасибо, Федор Михайлович, порадовали.

— Павел Андреевич, — нормальный контакт между нами наладился, и потому я решил вернуться к выяснению смысла нашей встречи, — раз уж заговорили о попаданцах, может, проясните мне ситуацию?

— Проясню, в общих чертах. Почему в общих — поймете сами чуть позже. Но сначала вы мне скажите — вы ведь в библиотеке пытались найти наши следы в истории Империи?

— Пытался, — признал я.

— Нашли? — с веселыми искорками в глазах поинтересовался Петров.

— Ну как вам сказать… Когда знаешь, что искать, искать-то проще. Но все равно, нашел только время, когда это началось, а так, чтобы конкретно и доказательно — ничего.

Петров тут же захотел узнать, как я установил время начала регулярных попаданческих рейсов «Земля-Эрасс», пришлось объяснить.

— Это хорошо, — удовлетворенно отметил Павел Андреевич. — Хорошо, что ничего конкретного не нашли. Собственно, так и задумывалось. Что люди из другого мира попадают сюда, в Империи знают многие, а вот никакой конкретики относительно нашего значения и влияния в Империи вы нигде не найдете. Значит, все делается правильно.

Немного подумав, я вынужден был признать, что слова Петрова-Кройхта — не пустая похвальба. Действительно, даже зная, что искать и примерно зная, где это искать, не найдешь. Вот только зачем это сделано? Ответ, впрочем, напрашивался сам собой, но все же я прямо спросил Петрова.

— Людям, что на Земле, что здесь, свойственно не любить чужих. Пусть уж лучше считают, что Империя развивается сама по себе, чем знают, что это развитие ускоряется и в какой-то мере управляется пришельцами неизвестно откуда. Тем более что, в общем-то, примерно так оно и есть. Мы лишь даем общие направления, иногда, если попаданцы, — произнося это слово, Петров снова широко улыбнулся, — обладают соответствующими знаниями, приносим сюда что-то новое, вроде ваших Демидовых, но в целом… Знаете, Федор Михайлович, одно только изобретение здесь паровой машины, сделанное попаданцем, повлекло за собой просто скачок в развитии техники. Это для попаданца было естественным, из чего и как сделана машина, а ведь местным пришлось и материалы подбирать соответствующие, и необходимые технологии обработки и производства разрабатывать, и многое-многое другое. Местным, заметьте. И ведь справились. Так и по всем остальным новшествам, которые мы сюда приносим.

— Павел Андреевич, — все-таки опять он ушел от сути моего вопроса, — не сочтите за назойливость, но хотелось бы понять, кто такие «мы», о которых вы говорите. Тайное правительство Империи? Масонская ложа? Или что?

— Вообще-то не знаю, как там у вас в две тысячи шестнадцатом, а у нас в девяносто третьем за сравнение с масонами можно было… — он угрожающе сжал кулак, но тут же спохватился и перевел это в некое неопределенное движение рукой. — Мы — это Императорское общество Золотого Орла, если уж вам угодно точное название. И мы никакое не тайное правительство. Да, деятельность свою мы не афишируем и даже иногда скрываем, однако действуем с ведома Империи, вместе с Империей и на благо Империи.

Петров некоторое время помолчал, а потом добавил:

— Вам, Федор Михайлович, я уполномочен сделать предложение активно сотрудничать с нашим обществом. С перспективой, — тут Павел Андреевич многозначительно поднял указательный палец, — быть принятым в его полноправные члены.