Мама вернулась в комнату совсем скоро. Она прохаживается по ней, заполняя ее собой запахом духов и блеском броши в петлице дорого костюма. Пока она мерит шагами пространство между окном и дверью, Лира разглядывает ее, пытаясь угадать в каком же именно бутике было куплено это чудо дизайнерской мысли и как добраться до туалета.

– Пока отец не привез Ольгу, может дашь еще один шанс Марине…

– Константиновне, – подсказываю я, не дожидаясь, когда она вспомнит или ошибется в отчестве работницы.

Не пойму, что так мать вцепилась в нее. Если за словами отца скрывается целая деловая философия, то за мамой – совсем другое воспитание. Примеров тому очень много, начиная «дружбой» (а точнее ее отсутствием) с дальними родственниками, такими как тетя Оля, и заканчивая тщательным подбором тех, с кем Лира должна была общаться в детстве. Лира не может сказать, что все на чем зиждется ее мир – плохо. В конце концов она стала тем, кем стала не благодаря рекам шампанского и противостоянию с родным человеком.

– Считаешь, что за две недели, максимум за месяц, что она собирается к нам, Марина Константиновна сотворит чудо – я возьму и встану на ноги?

Мама присаживается рядом с ней, помедлив, но все же положив руку на ее бедро. Она переводит на нее взгляд. Что-то случилось? Она так не делала раньше!

– Лир, если мы ее выгоним сейчас, то ты будешь предоставлена самой себе. Нам не найти сиделку за такой короткий срок. Понимаешь?

Ее дочь сидит на краю кровати, глядя на свой давно забытый педикюр и злится. Отсутствие лака на ногтях, иссохшие ноги и мертвецки бледная кожа… Все это каждый день напоминает ей о том, что произошло в один злополучный день, а мамина ухоженная рука, тонкая и узкая, с нежной кожей и золотыми ободками колец на пальцах лишь подчеркивает этот контраст. Во что превращается ее дочь? Вот что?!

– Ты права, – Лира медлит, решаясь на очередное требование. – Пусть Марина останется, а еще…

Она переводит дух, взглянув на нее сбоку. Мама такая яркая, свежая и… Но на ум Лиры приходит: новенькая.

– Мне нужен косметолог.

Мама поняла свою "вредную" дочь, похлопала по коленке и направилась к двери, распахивая ее и подзывая сиделку.

***

Проходит несколько недель. Тетка не торопится покидать Воронеж, а Марина Константиновна демонстрирует чудеса такта, воспитанности, предупреждая каждое мое действие. Ее стало невероятно много в жизни Лиры, как и наезжающей, а иногда и остающейся в доме мамы. Лира не против, а наоборот очень даже “за”, но родственницу хочется увидеть куда больше. К тому же ее слегка беспокоит мамино внимание, но пока Лира отмахивается от этих мыслей, потому как это противоречит ее прошлым размышлениям.

– Что-то она не торопится.

– О ком это ты?

Она поднимает взгляд от экрана ноутбука, пронзая маму насмешливым взглядом. Ох, уж эти ее хитрости. Лира знает ее как облупленную. Но конкретно сейчас в нее закрадывается тень подозрения. Ей кажется, что родители договорились о чем-то, но вот только забыли сказать ей об этом.

– Я о тетке из Воронежа.

– Грибы, наверное, солит, соленьями занимается. Дел полно.

– Грибы? Соления? Зачем они ей здесь?