К кургану мы пошли пешком. В полусотне шагов от него мы ощутили едкий смрад гниения. Вонь стояла такая, что меня чуть не вывернуло наизнанку. Из недр кургана, казалось, исходило зеленоватое свечение.

Бобби прошептал:

– Вы что, действительно хотите полезть туда?

– Не сейчас, – шепотом ответила Мэй.

Она указала на один из склонов кургана. Тело Рози поднималось по нему. Когда оно оказалось у кратера наверху, ноги на миг задрались, указывая в небо, затем тело перевалилось через край.

– Ладно, – прошептала Мэй. – Пошли.

Она двинулась вперед, как обычно, своими беззвучными шагами. Я, следуя за ней, тоже старался производить как можно меньше шума. Под ногами у Бобби что-то похрустывало и потрескивало. Мэй остановилась, сердито взглянула на него. Бобби поднял руки, как бы говоря: ну что я могу поделать?

Мэй прошептала:

– Смотри, куда ставишь ноги!

– Темно, я ничего не вижу, – прошептал он.

– Увидишь, если постараешься.

Не помню, чтобы мне когда-либо случалось видеть Мэй рассерженной, однако теперь нервы у всех нас были на пределе. Мэй бесшумно двинулась дальше. Бобби последовал за ней, производя ровно столько же шума, сколько и прежде. Мы продвинулись всего на несколько шагов, и тут Мэй знаком велела ему остановиться.

Он покачал головой. Бобби явно не хотелось оставаться в одиночестве. Мэй схватила его за плечо, твердо указала на землю и прошептала: – Останься здесь. Из-за тебя мы все погибнем. Сядь. Бобби нехотя присел.

Мэй взглянула на меня. Я кивнул. Мы тронулись дальше. Теперь до кургана оставалось шагов двадцать. Отвращение от смрада заглушало во мне все остальные чувства. Однако самое сильное желание повернуться и удрать вызывал глубокий монотонный звук. Но Мэй продолжала идти вперед.

Мы продвигались медленно, шаг за шагом, пока не смогли наконец заглянуть в кратер.

И увидели мы вовсе не то, что я ожидал.