– Но ты назвал ее имя.

– И ты решил, что оно настоящее?

Лехиты засмеялись.

– Нет, – сказал Миловид.

– Петушок не хочет курочку!

– Может, что-то не так с его петушком, а?

– Может, он сам любит петушков?

«Они хотят, чтобы я напал, – размышлял Миловид. – Оружие не трогают, но сами наготове. Видно по тому, как стоят. Думают, что успеют увернуться… двое точно не успеют». Вожак с противной рожей и тот, что справа. У него весь вес – на той ноге, что сзади. Чтобы быстро отшагнуть. Но Миловиду не так уж трудно будет достать эту ногу хлестом клинка. А потом, снизу, с подшагом, уколоть в пах вожака. Под плащом у того рубаха кожаная, с железными бляхами. Но короткая. Не прикроет.

Что-то такое лехиты угадали в его взгляде. Отодвинулись.

– Не хочешь, ну и дурак! – проворчал вожак. – Пошли, други.

Четверка, растолкав зевак, двинулась вверх по улочке.

Миловид спрятал меч. Несколько раз вдохнул-выдохнул, успокаиваясь.

И что это было?

Очень любопытно. Прям-таки нестерпимо…

Понимая, что поступает не слишком умно, он скинул плащ, вывернув его светлой изнанкой наружу, накинул на голову капюшон и припустил следом.

Догнал без труда. Лехиты не особо торопились. Шагали уверенно, даже нагло, перегородив большую часть улицы. Правда, ни к кому не задирались. Просто шли, и им уступали дорогу. Они не оглядывались.

Очень удачно начал сеяться мелкий снежок, ухудшая видимость, потому Миловид рискнул подобраться поближе, послушать, о чем говорят.

– …пива. А еще лучше – вина горячего. И похлебку с чесноком! И девку!

– С чесноком!

– Репьев вам в штаны, а не девку! – ворчал вожак. – Разинули рты, песьи дети! Затрясли бубенцами! Натрясли на полгривны убытка!