Его сочетают со всем – с грибами, с ванилью, с фуа-гра. Говорят, что когда «король поваров и повар королей» Огюст Эскофье хотел завоевать дружбу Сары Бернар, он убедил ее в своих чувствах с помощью ри-де-во с трюфелями и фуа-гра.
Я напал на форум переводчиков, мучившихся над переводом парижских меню на русский. Они очень беспокоились, что «зобная железа» звучит неаппетитно. Неаппетитно, вы говорите?!
Попробуйте один раз, и ручаюсь, что отныне при слове «зобная железа» у вас начнется обильное слюноотделение, голодное головокружение и болезненная необходимость немедленно заказать и съесть.
А после этого элексира юности прыгать от радости, как молодой теленок.
Если же термин «зобная железа» не годится, вызывает подозрение, используйте синоним – «вилочковая железа», которая так и требует подцепить ее скорее на вилочку.
Что еще стоит попробовать у мясников? Например, андуйет – поджаренную колбасу из свиных или телячьих кишок, за свой особый вкус ценимую фанатами этого простецкого блюда.
Мы помним его по Рабле – там великан Грангузье предупреждает свою любезную Гаргамеллу, что «потроха – пища тяжелая». «“Кишок без дерьма не бывает”, – промолвил он».
Теперь кишки для андуйет промывают куда тщательнее, чем в великанские годы, и специальная ассоциация присваивает лучшим экземплярам рейтинг ААААА. Но когда вы сами станете есть андуйет, не забудьте, что я вас предупреждал. Ничего страшного во вкусе кишок нет, но привыкнуть надо, и с первого раза это порадует не каждого.
Ну так ведь и устрицы с первого раза не у всех пойдут. И сырая рыба. И мясной тартар. Но как потом без них обходиться?
Ева без рая
У Евы Грин удивительный нежный взгляд, как будто бы ставящий между нами границу. Другая как посмотрит на тебя пристально, так и, кажется, становится ближе. Грин как будто бы уходит все дальше и дальше, оставляя на память взгляд серых глаз, точно улыбку кэролловского кота.
Со школьных лет она гордо носит черные волосы над высоким лбом. Ее лицо с красными губами нарисовано, как фарфоровое, – но не снаружи, гримером («средняя пухлость, сексапил номер четыре»), а изнутри. И это в кино она ведьма и царица, а вот в разговоре спокойная, вежливая, смешливая, очень-очень осторожная.
– Я хорошо училась, но чувствовала себя в школе несчастной. Была блондинкой, а решила стать брюнеткой с бледной кожей. В длинной черной юбке до пят! Не то чтобы я была немножко ку-ку… И не для того, чтобы говорили, что я «загадочная девушка». Просто в таком виде я почувствовала себя собой. И потом, черный цвет – это наверняка. Одеваясь в черное, никогда не ошибешься с одеждой.
Она поправляет черные волосы над высоким лбом. В детстве была слишком замкнута, и мать даже посылала ее к психотерапевту. Лучшей терапией стала актерская карьера.
Актерство в семье уже попробовали ее мать Мадлен Жобер и ее тетя Марика Грин – и даже отец, дантист-хирург Вальтер Грин сыграл у Роберта Брессона в «Балтазаре
Знаменитая красавица Марлен Жобер, огненно-рыжая, коротко стриженная, модель, актриса, звезда Годара, Шаброля и Лелуша, в 40 лет плюнула на все кино на свете и стала сочинять сказки для детей про Пэдди-Джо и морское чудовище и про дерево, которое умело плакать. Она не вернулась даже тогда, когда Франсуа Озон умолял ее сыграть в «8 женщинах», коллективном бенефисе великих француженок с Катрин Денёв, Фанни Ардан и Жаклин Моро. Она легко уступила свою роль Изабель Юппер.
– Я понимаю, чего опасалась мать, – говорит Ева. – Я знаю куда более талантливых актеров, учившихся со мной, которым так и не повезло. В мире кино нет никакой справедливости, одна случайность.
На парижской сцене в пьесе «Ревность в трех факсах» Еву увидел Бернардо Бертолуччи. Шестидесятилетний итальянец подарил ей, возможно, лучшую роль в ее жизни – Изабель в «Мечтателях», фильме о юности, сексе и кино.
В «Мечтателях» Ева Грин сыграла как будто саму себя или, может быть, свою мать. Бунтарский Париж 1968 года и большая буржуазно-интеллектуальная квартира, где живут брат с сестрой, обожающие кино. В их пару понимающих друг друга с полужеста двойняшек входит сверстник-американец. Девственница, прикидывающаяся, как все девчонки, секс-бомбой, сводит вместе двух мужчин – своего любовника и своего брата, – и в финале они втроем оказываются в одной постели – их личный итог революции 1968 года.