Большой автобус вобрал в себя школьников, и вот тут к Наде подсела ее школьная подруга — Моника Шульц. Поздоровавшись, Моника внимательно посмотрела на подругу, отмечая бесстрастное лицо, и тусклые, будто мертвые, всегда такие синие глаза.

— Марта, что с тобой случилось? — серьезно спросила подруга.

— Я потеряла эмоции, но это пройдет, — ответила Надя… Марта. — Рассказывай, как у тебя дела!

— Господи, Марта! — староста класса обняла девушку, будто желая согреть, отмечая при этом, как расслабилась подруга, закутанная в зимнюю куртку. — У меня все прекрасно, последний же год, а потом экзамены и все! Ты еще не решила, куда хочешь?

— Пожалуй, решила, — губы Марты дрогнули, будто пытаясь сложиться в улыбку. — В целители пойду, буду деток лечить.

— Что-то странное с тобой, подруга, — покачала головой Моника. — Ну да захочешь — расскажешь…

— Я расскажу, — коротко пообещала Марта. — Только постепенно и… чуть попозже, хорошо?

— Договорились, серьезно кивнула фрау Шульц и сразу же, без перехода, начала трещать о лете, новой моде и грядущих экзаменах.

Марта слушала трещание подруги, явно желавшей ее расшевелить, время от времени вставляя какие-то фразы, а думала совсем о другом. Автобус все ехал, от сытости почему-то клонило в сон, но засыпать девушке было нельзя — у нее был хлеб, который легко бы украли, стоило бы ей уснуть. Блокада въелась уже, казалось, в подсознание… И, хотя здесь ее не было, тем не менее она жила где-то, жила и ждала, когда Надя расслабится, чтобы ударить по самому дорогому, как уже ударила, отняв мамочку…

Автобус остановился, замолчала на середине фразы и Моника, глядя на Марту неожиданно серьезным взглядом, будто и не она только что заливисто смеялась над своей же шуткой. Увидев, что ничего не изменилось, староста двинулась на выход, краем глаза отметив, как бережно подруга взяла свой сверток.

Пройдя знакомым маршрутом, подруги вошли в школу. Время было как раз обеденное, поэтому увидеть чем-то сильно озабоченного герра Шлоссера, с удивлением взглянувшего в сторону Марты, было не самым обычным делом. Заместитель ректора школы целенаправленно двинулся в их сторону, заставив подруг недоуменно переглянуться.

— Фрау Шульц, — обратился герр Шлоссер к старосте. — Не представите ли мне вашу подругу?

— Конечно, герр Шлоссер, — кивнула Моника. — Это фрау Кох, Марта, из моего класса.

— Марта, вы позволите вас так называть? — поинтересовался мужчина.

— Конечно, — согласно кивнула девушка, на лице которой не отразилось ничего.

— Скажите, вы действительно потеряли эмоции? — спросил герр Шлоссер.

— Да, — ровным голосом ответила Марта. — Это пройдет, но… потом.

— В автомобильной катастрофе пострадали двое детей, — начал рассказывать заместитель ректора. — Некоторое время они, видимо, находились на Грани, или даже за ней. Мы предполагаем, что они могли увидеть другую жизнь, в которой побывали в немецком концентрационном лагере. Дети точно голодали, они боятся немцев, говорят на своем языке между собой и не верят нам.

— Их двое? — поинтересовалась Надя. — Мальчик и девочка, при этом мальчик готов на все ради нее? Им постоянно холодно? Они берегут хлеб?

— Именно так, — кивнул герр Шлоссер. — Убежали с завтрака, услышав шутки и смех ваших товарищей по классу, не вышли на обед…