Спустя пять минут она уже вертела в руках трубочку от молочного коктейля, свободным кончиком снимая маленькие кусочки пышной пены из взбитых сливок и отправляя их в рот. Кофе она никогда не пила, впрочем, и коктейли тоже. Артем еще помнил. Он много что помнил, хотя предпочел задвинуть все связанное с ней в дальний угол памяти, присыпать землей и водрузить сверху тяжелую бетонную плиту. Но сегодня этот вампир с ненавистным именем Любовь все же выбрался из могилы — и тут же протянул свои лапы за новой порцией его крови.

Больше всего Артему хотелось сейчас встать и уйти. Люба не произносила ни слова, только исподлобья кидала на него короткие взгляды да прятала улыбку — а он и не собирался начинать разговор. Все равно ничего хорошего не услышит. Даже не интересно, кто из офиса его сдал. Но Люба не пугала и не врала, когда обещала огласку. Вот только чего?

— У меня для тебя отличная новость, — убийственно улыбнувшись, наконец произнесла девушка, окончательно испортив белую шапочку на коктейле и отодвинув его в сторону. — Ты стал папой.

Артем сжал зубы. Его реакции Люба не дождется, потому что он не верит ни единому ее слову.

— Мы разошлись больше двух лет назад, — сдержанно напомнил он. — И ты в тот момент была на таблетках.

— Значит, они дали сбой, — развела руками Люба с таким видом, будто у нее машина завелась не с первого раза. — Такое бывает, если принимать антибиотики или выпить много алкоголя. Или пропустить день.

Артем чуть наклонился к ней, заглянул в глаза, хотя никаких приятных эмоций от этого не испытывал. Наоборот, только гадливость. Но он не собирался рассказывать всему кафе о своих личных делах.

— Или сделать это специально, да? — тихо и презрительно произнес он. — Вот только давай вспомним, что я застал тебя с двумя мужиками. К ним ты не забыла наведаться? Или потенциальных «папаш» так много, что всех уже не найти?

Красивое Любино лицо исказила гримаса злости.

— Так значит, ты отказываешься от собственного ребенка? — прошипела она. — Думаешь, скандал пойдет тебе на пользу?

— Думаю, это никак не повлияет на мою работу и даже не отпугнет желающих стать моей женой, — спокойно ответил Артем. — Если ты настроена серьезно — подавай в суд на алименты. Вот только я уверен, что ты этого не сделаешь, потому что я потребую генетическую экспертизу. А она покажет, что я не имею ни малейшего отношения к этому ребенку.

Люба с ненавистью сжала салфетку и уже открыла рот, чтобы окатить его потоком проклятий, но Артем ее перебил:

— И что бы ты про меня не рассказывала другим, правду или ложь, все будет тщательно проверенно и обнародовано. Мне нечего стыдиться в своей жизни, нечего скрывать, поэтому любой твой шантаж заведомо бесполезен. А слухи не так уж и страшны, их всегда предостаточно.

— Слухов, значит, ты не боишься? — ядовито процедила Люба. Ее глаза горели яростью, а алые губы искривились, будто каждое слово на вкус стало кислее лимона. — Можешь прятать голову в песок, притворяться, что ничего не знаешь, но люди верят тому, что говорят! А говорят они о том, что бывший директор не случайно такого сопляка на свое место поставил. Думаешь, выбрал тебя за выдающиеся успехи? Как бы не так! Только из чувства вины, ведь это он твою мамашку обрюхатил, когда она там на побегушках работала! И исчез на двадцать пять лет, вот только перед смертью раскаялся. Спроси его секретаршу, она-то в курсе!

— Пошла вон, — тихо прорычал Артем, сжав кулаки.

— Что ты мне сделаешь в людном месте… — храбрясь, забормотала Люба.