Касавир кивнул.

— Да. Неважно, собираюсь ли я воспользоваться своими правами, но я не хочу, чтобы правами моих предков воспользовался кто-то другой. Я поступил опрометчиво и теперь хочу исправить эту ошибку. Поскольку пока ничего не известно о чудесном возвращении последнего из Лоннсборгов, значит, бумаги все еще там, под магической защитой. Она устроена так, что отключить ее могу только я, и все же, кто-то мог бы попытаться сломать ее и преуспеть в этом.

Эйлин пристально посмотрела на него.

— И ты хочешь, чтобы я помогла тебе. Тебе нужен кто-то вроде свидетеля. Но почему я?

Касавир удивленно приподнял бровь.

— Ты читаешь мои мысли, Эйлин.

Она махнула рукой.

— Не так уж сложно догадаться. Ответь на мой вопрос, пожалуйста. Ведь это мог быть кто угодно. Ты мог бы разыскать кого-нибудь из своих старых друзей, мог бы взять с собой любого человека, который знаком с тобой лучше, чем я. Хотя бы Катриону.

Касавир покачал головой.

— Не думаю, что кто-то из моих друзей или бывших сослуживцев в Невервинтере захотел бы мне помогать. Да и найти большинство из них не представляется возможным. При таком образе жизни обычно заканчивают плохо. А Катриона… она слишком…

— Привязана к тебе?

— Ну… назовем это так, — он запнулся, — нет, дело не в этом.

Он посмотрел ей в глаза и сделал движение рукой, собираясь взять ее руку, но передумал и сделал неопределенный жест.

— Видишь ли, за то недолгое время, что мы знакомы, я понял, что на тебя можно положиться. Ты зарекомендовала себя, как честный человек. Словом, я никому не могу доверить это дело, кроме тебя. Для меня это очень важно, пойми.

Подумав немного, она кивнула и ответила:

— Хорошо, Касавир, если для тебя важно, чтобы тебе помогла именно я, я сделаю это. А теперь нам надо возвращаться, пока Бишоп не проснулся. Сегодня мы отвезем всю добычу Дункану, и дай бог, чтобы они сошлись в цене. В какое время ты хочешь идти в замок?

— Мне не хочется привлекать внимание, и не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из товарищей узнал об этом деле.

— Ясно. Встретимся у городской стены за восточными воротами после твоей вечерней молитвы. Я скажу, что отправляюсь в Гавань и хочу поспеть туда к утру. Ты тоже что-нибудь придумай. Если Дункан поинтересуется, скажи, что у тебя сегодня ночью… как это…

— Бдение.

— Да, бдение. Дядюшку я попрошу как следует «присмотреть» за Бишопом. После большой охоты его не так просто оторвать от бочки с элем, это очень кстати. Можешь на меня рассчитывать.