— Это неправда! — Повторила Нишка. — Он похитил меня, пользуясь тем, что мне трудно сопротивляться голосу крови. Ты веришь? — Она с надеждой взглянула на Эйлин.

— Конечно верю, Нишка, — тепло ответила Эйлин, погладив тифлинга по голове и дотронувшись до рожек, — как тебе можно не поверить?

Нишка повернулась к Гариусу и злобно выкрикнула:

— Слышал, ублюдок! Она верит мне! Она — первый человек, который мне поверил. Я такого не забываю. Идите вы… к моему прадеду вместе со своим уродским королем! А я люблю людей, эльфов, дворфов и гномов. Я люблю мир живых, и пусть меня там похоронят, если я погибну. За моей могилой будут ухаживать и говорить: «Здесь лежит Нишка, которая нас спасла». Не хочу я вашей вечной жизни!

— Идиотка! — Сквозь зубы процедил Гариус.

Гариус подошел к Бишопу, как всегда стоявшему особняком. От его пристального взгляда следопыту стало не по себе. Он посмотрел на него угрюмо, исподлобья. Но Гариус не обратил на это внимание. Он заговорил с ним, точно со старым другом.

— Что помешало тебе открыть ворота, следопыт? А, понимаю, магия. Но ты еще можешь реабилитироваться.

Среди них предатель. Осознание этого произвело разный эффект на друзей. Большинство остались равнодушны, видно было, что они и так не особо доверяли Бишопу. Элани посмотрела на него с сожалением. Касавир — с холодным презрением и удовлетворением человека, убедившегося в своих подозрениях. Эйлин… она понимала, что Гариус сказал это неспроста, и все указывало на то, что он прав, но что-то скребло на душе и мешало ей поверить ему до конца. Она подошла к Бишопу и посмотрела ему в глаза. В них были отчаяние и горечь, но страха не было. Она обратилась к Гариусу.

— Позволь, я поговорю с ним.

Тот пожал плечами.

— Если тебе так угодно. — И злобно добавил: — Но не советую поворачиваться к следопыту спиной.

Она сделал Бишопу знак следовать за ней.

— Эйлин! — Окликнул ее Касавир.

Но она посмотрела на него жестким, не допускавшим возражений взглядом и бросила:

— Всем стоять. Оружие опустить.

Она стояла у кромки воды, скрестив руки на груди. Бишоп молчал, глядя на нее исподлобья. Тишину нарушал лишь тихий шепот воды, набегавшей на камни. Касавир смотрел на две освещенные фонарями фигуры, и глухое раздражение вновь готово было овладеть им. Неужели та самая женщина, которая сегодня на рассвете надевала на него доспех, и чей преданный взгляд проникал ему в самую душу, сейчас позволила себе так разговаривать с ним ради этого предателя? «Талант чувствовать людей и повелевать душами»? Вспомнив, как Эйлин вела себя с ним последние недели, что сказала ему на стене и как смотрела ему в глаза сегодня утром, Касавир упрямо сжал зубы. Нет. Ничто больше не заставит его сомневаться в ее искренности.

— Что происходит, Бишоп? — Спокойно спросила Эйлин.

— А разве Гариус не ясно объяснил? — Мрачно огрызнулся Бишоп и посмотрел в сторону. — Я предатель. Собаке собачья смерть. Так прикажи своим людям перерезать мне горло и утопить.

Эйлин кивнула.

— Не волнуйся, это я всегда успею. Но мне хотелось бы услышать историю твоего падения от тебя.