- А что это такое?

- А вот что, – он щелкнул меня по носу, совсем легонько. – Но в следующий раз мало не покажется.

Если бы он впоследствии исправно приводил в действие свою угрозу, то вскоре на моем носу не осталось бы живого места, так как я не мог и помыслить о том, чтобы обращаться к нему как-то иначе. Каким бы ни было его положение до этого, теперь он являлся приемным сыном господина Лабинги и будущим наследником имения, а значит, и моим хозяином [1] тоже.

С любопытством разглядывая румяное лицо собеседника со свежей царапиной поперек переносицы и одной из щек, я непроизвольно отметил про себя, что веснушек у него не было совершенно, что его нос был весьма непривычной формы – прямой и чуть заостренный, но с поперечной выпуклостью над кончиком, и что подбородок его был отмечен неглубокой вытянутой ямочкой.

- Хватит на меня пялиться, - не выдержал он, и я тут же смущенно отвел взгляд.

- А за что... – решился поинтересоваться я, вспомнив о преследовавшей его хозяйке.

- Эх, – махнул он рукой и ухмыльнулся, не дав мне закончить вопрос. – Недоразумение вышло. У них там младенец на дворе долго плакал, я и влез через забор, на руки его взял и стал успокаивать. Тут она выходит из дома, видит меня, хватает метлу и так далее... Думала, что я его украсть собираюсь. И можно ее понять, слухи из Зарака быстро долетают. – Наклонив голову, он вытряхнул из густых волос застрявшие в них листья. – Вот так. Как раз, когда намерения были хорошие.

Он нарочито тяжко вздохнул, и я не смог сдержать смеха. Его лицо тотчас сменило выражение с огорченного на озорное, и я впервые услышал его смех – переливчатый, чистый и незабываемый, похожий на плеск речной воды и на звяканье медных колокольчиков, которыми забавлялись дети на пыльных улочках деревни.

- Хочешь, пойдем еще меда из дупла достанем, пока пчелы домой не вернулись? – предложил он, затягивая потуже тесемки пояса.

- Хочу, - отозвался было я, хотя никогда до того сам в дупла лезть не решался, предупрежденный об опасности свирепых пчел, охраняющих свои владения. – Но тут я вспомнил и про порученное дело: – Ах нет, господин, я же ягод набрать должен!

Мой новый знакомый поморщился, машинально дотронувшись пальцами до царапины.

- Ладно. Тогда помогу тебе их собирать, что ли. Тебе какие нужны – смородина, ежевика, брусника?

- Отец сказал, что для варенья и настоек любые пойдут, какие найду, главное, чтоб спелые были. И побольше.

С улыбкой кивнув, Маура решительно зашагал в чащу.

- Идем, соберем спелые.

- Залезай! – послышался звонкий голос откуда-то сверху. – Здесь совсем невысоко!

Я поднял голову, оглядывая вздымающиеся надо мной мощные ветви клена. Маура почти не было видно из-за густой листвы. Он спустился пониже и нетерпеливо протянул мне руку.

Оставив полное лукошко под деревом и с опаской вложив свою руку в его, я оперся ногами о ствол, и он легко вздернул меня одним рывком на нижние ветки, так что я и не заметил, как оказался над землей. Я всегда боялся высоты, даже такой небольшой, и лезть дальше уж точно не собирался. Осторожно присев рядом с ним на толстый сук, я посмотрел вниз, где полуденные тени на тропинке переплетались в интересный узор.

- Знаешь, что я люблю делать? – спросил Маура.