Книги

Дневник. 1956-1959

22
18
20
22
24
26
28
30

1, суббота.

Сегодня получил ноябрьский номер «Нового Мира», и просматривая его, я убедился, что моя книга «Земля и небо» удостоилась быть упомянутой в обзоре «Коротко о книгах».

Рецензия вполне благоприятная.

Вот она.

[В текст вклеена небольшая рецензия на книгу «Земля и небо»]:

АЛЕКСАНДР ВОЛКОВ. Земля и небо. Детгиз. М.1957. 192 стр. Цена 8р. 60к.

В формировании у молодежи материалистического понимания мира свою роль сыграет и книга «Земля и небо».

Автор в ряде систематизированных очерков и рассказов знакомит юного читателя с историей развития астрономической науки, ее героями, с эволюцией представлений людей о Земле начиная с древнейших времен и до наших дней. Интересны очерки о каждый из планет солнечной системы, а также о необычных небесных явлениях, так пугавших наших предков. Заключительная часть книги посвящена Солнцу и некоторым созвездиям.

2, воскресенье.

Сохраняю для память письмо Пастернака Н.С. Хрущеву. В нем Пастернак передергивает. Когда он это письмо писал, он безусловно уже знал о резолюции московского собрания писателей, где речь шла о лишении его советского подданства, а не о том, что ему не будут чинить препятствий к выезду.

Но, в общем-то, он, как видно, отделается одним испугом и высылка ему не грозит.

[В текст вклеена статья из газеты “Правда” от 2 ноября 1958 года с письмом Пастернака Н.С. Хрущеву и ответное заявление ТАСС. — Прожито.]

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза

Никите Сергеевичу ХРУЩЕВУ

Уважаемый Никита Сергеевич.

Я обращаюсь к Вам лично, ЦК КПСС и Советскому Правительству.

Из доклада т. Семичастного мне стало известно о том, что правительство «не чинило бы никаких препятствий моему выезду из СССР»,

Для меня это невозможно. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой.

Я не мыслю своей судьбы отдельно и вне ее. Каковы бы ни были мои ошибки и заблуждения, я не могу себе представить, что окажусь в центре такой политической кампании, которую стали раздувать вокруг моего имени на Западе.

Осознав это, я поставил в известность Шведскую Академию о своем добровольном отказе о Нобелевской премии.