В послевоен[ный] пер[иод] полож[ение] еще усложнилось. Ст[алин] стал > капр[изным], раздраж[ительным], груб[ым], особ[енно] развилась его подозрит[ельность]. До невер[оятных] разм[еров] увелич[илась] мания преследов[ания]. Мног[их] раб[отни]ков считал врагами. Действ[овал] исключ[ительно] единолично.
Невер[оятной] подозр[ительностью] Ст[алина] ловко пользов[ался] гнусн[ый] провок[атор] Берия, истреб[ивший] тысячи к[оммунист]ов, чест[ных] сов[етских] люд[ей]. Выдвиж[ение] Вознес[енского] и Кузн[ецова] пугало Б[ерия]. Он “подбрас[ывал]” Ст[алину] состряп[анные] им аноним[ные] письма, слухи, разговоры.
Невин[но] постр[адавшие] ленингр[ад]цы реабил[итированы], а фальсиф[икато]ры этого дела Абакумов и др. получили по заслугам. Почему нельзя было сдел[ать] этого раньше при жизни Ст[алина], чтобы не допуст[ить] гибели невин[ных] люд[ей]? Потому что Ст[алин] сам давал направл[ение] “лен[инградскому] делу” и больш[инство] членов ПБ[Политбюро] не знало обст[оятельств] дела и не могло вмеш[аться].
Как только Ст[алин] получ[ил] от Б[ерия] и Абак[умова] нек[оторые] м[атериа]лы, он, не разобр[авшись] в этих фальш[ивках], дал указ[ание] рассл[едовать] “дело” Возн[есенского] и Кузн[ецова], и их судьба была решена.
Поучит[ельным] дело о сущ[ествовавшей] якобы в Грузии мингрельск[ой] националистич[еской] орг[аниза]ции, к[отор]ая будто бы хотела ликвид[ировать] там с помощью импер[иали]стов сов[етскую] власть. Дошли до того, что Груз[ия] будто бы хотела перейти в состав Турции (оживл[ение], смех). Все это чепуха. Привод[ятся] цифры о развит[ии] пром[ышленно]сти в Груз[ии] и Тур[ции].
Тысячи невин[ных] люд[ей] стали жертв[ами] произв[ола] и беззак[ония]. Это делал[ось] под “ген[иальным]” рук[оводст]вом Ст[алина], “вел[икого] сына груз[инского] народа”, как любили наз[ывать] грузины своего земляка (движ[ение в зале).
Произвол Ст[алина] сказ[ывается] в обл[асти] междунар[одных] отнош[ений].
На июльск[ом] плен[уме] ЦК обсужд[ались] причины возникн[овения] конфликта с Ю[го]сл[авией], отмечал[ась] неблагов[идная] роль Ст[алина]. Все можно было по товар[ищески] партийно обсудить. У югосл[авских] рук[оводите]лей были ошибки и недост[атки], Ст[алин] их чудовищ[но] преувелич[ивал], что привело к разрыву.
Вспоминаю 1-ые дни искусств[енного] раздув[ание] конфликта. Я приех[ал] из Киева в М[оскву], меня вызв[ал] Ст[алин] и указ[ывал] на {копию} письма, незад[олго] перед тем отпр[авле]нного к Тито, спросил:
– Читал? — И не дожид[аясь] ответа: — Вот шевельну мизинцем — и не будет Т[ито]. Он слетит…
Это “шевеление пальцем” дорого нам обошлось. Такое заявл[ение] отраж[ало] манию велич[ия] Ст[алина]. Так он и действов[ал]: шевельну мизинц[ем] — и нет Косиора, еще раз — нет Пост[ышева], Чубаря, исчезают Возн[есенский], Кузн[ецов] и мн[огие] др[угие].
Но с Т[ито] так не вышло. Сколько Ст[алин] ни шевелил миз[ин]цем и всем чем мог, Т[ито] не слетел. За ним стояло гос[ударст]во и народ, прош[едший] суров[ую] школу борьбы, к[отор]ый поддерж[ал] своих рук[оводите]лей.
Ст[алина] в своей мании велич[ия] полн[остью] утрачивал чувство реальн[ости], проявл[ял] подозрит[ельность], высокомер[ие] не только по отнош[ению] к отд[ельным] лица внут[ри] страны, но и к целым партиям и странам.
Теперь мы выправ[или] отношения Ю[го]сл[авией].
“Дело врачей-вредителей”. Никакого “дела” не было, кроме заявл[ения] врача Тимащук, к[отор]ая под чьим то влиянием (она была негласн[ым] сотрудн[иком] орг[анов] госбезоп[асности]), написала Ст[алину] письмо, где заявл[яла], что врачи якобы примен[яют] неправ[ильные] методы лечения.
Достат[очно] было этого письма, и Ст[алин] приказ[ал] арест[овать] группу крупн[ых] спец[иалистов] сов[етской] медиц[ины]. Сам давал указ[ания], как вести след[ствие], как допраш[ивать] арест[ованны]х. Сказал: на акад[емика] Виноград[ова] надеть кандалы, такого-то бить.
Бывш[ему] мин[истру] госбезоп[асности], здесь прис[утствующему], Игнатьеву Ст[алин] заявил:
– Если не добьетесь призн[ания] врачей, то с вас будет снята голова (шум возм[ущения] в зале).
Ст[алин] сам вызыв[ал] сл[едователя], инструктир[овал], приказ[ывал] бить, бить и бить.
Через нек[оторое] время мы, члены ПБ [Политбюро], получили проток[олы] с “признан[иями]” врачей и Ст[алин] говорил нам: