Звонил в К[омите]т по делам искусств. Оказалась неожиданность: с меня требуют «Волш[ебника]» к 1 марта, хотя Немченко и не прочитала сценария. Пошел я за этим сценарием, его даже и не нашли… Порядочки! Съездил в ЦДТ и взял другой экземпляр у Смирновой. Придется несколько дней поработать напряженно, чтобы сдать пьесу в первой шестидневке марта.
Вечером начал работать над пьесой «Волшебник».
26 февраля. Понедельник. Перепечатал 10 стр. пьесы. Вечером написал несколько страниц.
28 февраля. Среда. Работал над пьесой. Сделал много, дело близится к концу. После обеда поехал по делам.
Заходил в «В. Св.» к Павлову. Тон у него резко изменился. «Родное знамя» они будут считать «действующей» рукописью, мне сейчас выплатят 30% гонорара и напечатают роман, когда появится возможность, м.б., даже во втором полугодии. Что ж, в добрый час!
Взял у Наумовой план «Токаря». Она не имеет возражений, ее лишь смущает неэффектный конец. Но конец — «делу наживное».
Разговаривал с Максимовой о «Пленниках». Она еще не дочитала, но у нее создалось хорошее впечатление.
— Начало стало неизмеримо лучше, — сказала она. Ребята будут читать эту книгу с увлечением…
В общем, я и сам доволен этой повестью. Конечно, над ней еще придется несколько поработать. Максимова отдаст мой экземпляр в перепечатку, мне это очень выгодно, не перепечатывать самому.
Видел К.Ф. Пискунова. Просил его прочесть «Пленников», он обещал. Оказывается, повесть его интересует с точки зрения возможности использования ее для радиопередачи. Он работает в Радиокомитете (редактором). Пискунов усиленно приглашал меня зайти в Радиокомитет: он предложил там «Волшебника» для передачи по радио и дал читать книжку одному из редакторов. Надо будет зайти, ведь уже это второе предложение.
29 февраля. Четверг. Окончил пьесу «Волш[ебник] Из[умрудного] г[орода]», остается отделать.
Был в Радиокомитете. Лаговская, завед[ующая] репертуаром, сказала мне:
— мы с сыном увлекаемся вашим «Волшебником»…
Оказывается, «Волш[ебник]» давно стоит у нее в плане. Договорились на том, что я принесу им пьесу, написанную для Комитета по делам искусств. Тогда они решат взять ли пьесу или написать инсценировку. Предполагается, что «В.И. г.» будут передавать в два приема (т.к. каждый раз им дается всего полчаса).
Я обещал занести пьесу в первой шестидневке марта.
1–4 марта. Перепечатка и некоторая доработка пьесы. Сделал пять экземпляров.
1 марта видел Абрама Вульфовича Колбановского. Он сообщил мне, что не так давно, в доме отдыха, он рассказывал на память «Рыбку-Финиту», которую очень хорошо запомнил. Можно этому поверить, т.к. он рассказывал ее целый час! Сказка имела большой успех.
4 марта. Понедельник. Сдал два экземпляра пьесы в Комитет по делам искусств. Заходил в «Дет[скую] Лит[ературу]». Меня уверили, что рецензия на «В.И. г.» будет, ее «выкрутят» у Маршака.
Встретился там с В.А. Сафоновым. Он сказал мне, что мои матем[атические] очерки включены в «Пионер» и просил не брать от него рукопись. Сафонов спрашивал меня, оставил ли я научную работу и выразил мнение, что ученый не может быть писателем. Писателем можно стать, лишь бросив ученую деятельность. Я сказал на это, что я почти полностью перешел на писательскую работу, и чтение лекций очень мало меня загружает.
Был в ДИ. Сигнальный экземпляр «Чудесного шара» должен быть, но его еще не прислали. Завтра будет обязательно.