— Да, чуть не забыл. В университете Александру Зайцеву письмо от Бутлерова передайте, пожалуйста, да присмотрите за проектом расширения, а фактически постройки нового здания для химиков-органиков. Я, к сожалению, из-за недостатка времени так к ним и не зашёл. (К Зайцеву, я не зашёл специально. В письме от его учителя был вложен план работ по исследованию каталитических реакций и каталитического крекинга нефти. Этот подход, к трансформации углеводородов, пора в лабораториях исследовать, а позже в производство внедрять). — Передайте, что обязательно в гости наведаюсь, как только «просвет случиться».
Последнюю фразу я произнёс исключительно для ушей губернатора и городского головы, пусть знают, что учёные находятся в государстве на особом счету. Им иногда помощь требуется, причём такого свойства, что формулами не опишешь. Теперь я уверен, что какие-либо попытки, со стороны чиновников-лиходеев, затормозить поборами или проверками, так нужные исследования, будут пресечены в зародыше. Скарятин и без моего напоминания, был с казнокрадами, крут на расправу, об этом даже до 21-го века анекдоты дошли.
Трофимов поднял наш аэроплан в воздух и взял курс на Юго-восток, летим в Челябинск. Там соберутся сразу два губернатора и Оренбургский и Пермский.
Лашкарёва Александра Григорьевича и Николая Андреевича Крыжановского, мы с ВК Владимиром увидели из иллюминаторов аэроплана едва — ли не ранее, чем полётную башню, столько солнечного света отражалось от их мундиров и орденов. Правда, отличить одного от другого, мы смогли, только выбравшись из люка нашего средства доставки.
Ещё в 1862 году Лошкарёв провёл в жизнь «Положение об устройстве обществ и общественного управления среди рабочих казенных заводов». Он добился передачи общественного управления на казенных заводах в ведение гражданских властей. Теперь получив в своё распоряжение новые технологии, массу инженерных специалистов по новым производствам, значительное финансирование и поддержку государя, губернатор развернулся вовсю. Изданная им в том времени специальная брошюра, «По вопросу строительства Уральской железной дороги», сейчас реализована на практике в металле. Да и в Оренбург в гости к Крыжановскому он прибыл в собственном салон — вагоне.
В этом же самом вагоне оба губернатора со своими свитами отправились в практически ещё не известный город-завод Челябинск, где Николай Андреевич, демонстрировал Александру Григорьевичу интересные новинки, на осмотр которых должен прибыть сам самодержец.
Два умных, преданных отечеству руководителя, быстро договорились и по организации обмена опытом и по взаимным поставкам. А ещё по массе незаметных, но важных вещей включая такие мелочи, как водопроводные краны, раковины или фаянсовые унитазы. Вот ведь какая проза жизни, но Высочайшее Повеление об устройстве в городах водопровода и канализации, подкреплённое целевым финансированием, заставило и такими делами заняться.
Особое место в переговорах заняла организация транспортировки энергоносителей, на уральские промышленные предприятия, благо что Крыжановскому совсем недавно удалось наладить их весьма объёмную и дешёвую добычу.
Бассейн по добыче бурого угля расположен в 7,5 км к югу от г. Оренбурга, а нефть была найдена не в тайге, не в пустыне, а в обжитом районе, рядом с железной дорогой, найдена на очень небольшой, глубине всего 250–300 м, буквально «под ногами». Так началось освоение нефти в Бугуруслане, почти на восемьдесят лет раньше, чем в той истории. (По вполне понятным причинам, эти достижения не афишировались, но оба губернатора считали, что откровение, посетившее молодого государя, ниспослано свыше на благо России).
По Бугуруслану почти анекдот случился. Его уже несколько раз передавали из губернии в губернию. Мне пришлось снова исправить решение 1851 года и из Самарской губернии город снова передали в Оренбургскую, в ведение Крижановского. Хотя все губернаторы, подданные Российской империи, но так выходило удобней, да и посвящать в новоделы меньше народа приходилось.
Владимиру неоднократно приходилось бывать здесь, потому, наверное, он чувствовал себя уверенно, а я по неизвестной причине волновался. Напарник Трофимова открыл люк, и мы выбрались на лётное поле вблизи Челябинска. Ковровой дорожки не было, и это хорошо. Не зачем деньги зря тратить и микробы плодить. Но военный оркестр и рота почетного караула присутствовали.
По предварительной договорённости, вопреки существовавшим традициям и уставам, перед нами в парадном строю прошли войска в новой полевой форме с новым вооружением. По нашивкам на рукавах я понял, что это часть из ВДВ Володькиного подчинения.
Наклонившись, я тихонько шепнул брату на ухо, так чтобы никто не услышал:
— Владимир, ты «редиска». (Тут же сообразил, что такое обращение пока не понятно и добавил). Твоих подчинённых я уже видел. Мне на других глянуть хотелось.
Также тихонько этот паршивец мне ответил:
— Никса, ну ты же этого раньше не говорил, а мои ребята старались. Да и завтра ещё тьма народа будет, только успевай головой крутить, там все рода войск представлены будут.
После приветственной части встречи, мы загрузились в авто и длинная кавалькада двинулась в строну города-завода. Здесь тоже звонили колокола, на новом соборе, стоящие вдоль дороги жители размахивали флажками и цветами. Дальше были хлеб-соль и симпатичные дарительницы. Мне даже понравилось с ними целоваться. Разбавлю этим приёмом старые традиции….
…………………………………………………………….
Аэропланом, я не управлял. В автомобиле был простым пассажиром. Торжественную встречу и праздничный ужин, тоже не я обеспечивал. Если спросите, с чего тогда устал, не отвечу, но устал точно. Сразу как возможность представилась, спать завалился. Спалось хорошо, без сновидений. Утро началось по строгому графику нами заранее разработанному, чтобы везде побывать и всё успеть. Не знаю, что о нас люди думать будут, надеюсь, поймут и не обидятся.
К восьми утра, мы с Володькой и со всей свитой уже в Учебном Центре Императорских Бронеходчиков собрались. (Мне на раздумья чиновников, по поводу раннего времени начала манёвров, как в форме, так и без, наплевать). Губернаторы видать тоже с этим временем согласны, о ВК я молчу.