Сначала я услышала только помехи.

— Нам нужно сосредоточиться на бомбе, — сказал Гаррисон.

— Черт побери, скажи, что там написано!

Раздался голос Чавеса:

— Алекс, боюсь, она умерла.

Я закрыла глаза и покачала головой.

— Я не верю.

— Алекс…

— Нет!

Я выключила рацию и тут увидела цепочку из пятидесяти трех платформ, выстроившихся в ожидании начала парада. Им предстоит миновать пять с половиной миль. Квартал за кварталом мы проезжали мимо оживших открыток размером с полуприцеп, каждый сантиметр которых был покрыт цветами, словно они выросли на платформах после проливных дождей. Да, отличный символ того, что в Калифорнии вода и мечта — двигатель прогресса. И за все сто пятнадцать лет ничто не могло помешать параду.

Мы добрались до поворота к оврагу и проехали мимо полицейского автомобиля. Внизу, метрах в тридцати от того места, где было обнаружено тело мексиканского майора, в центре автостоянки стоял контейнер для транспортировки взрывчатых веществ, оцепленный по периметру на случай… если я взорвусь прямо здесь.

Джеймс проехала мимо полицейских в самый центр зоны безопасности и открыла дверцу.

— Подождите здесь.

Я кивнула.

— Удачи, лейтенант. Надеюсь, что они ошибаются насчет вашей дочери.

Она быстро ушла, и тут появился Гаррисон с чемоданчиком в руке, в бронежилете и шлеме с пуленепробиваемой защитной маской. Я видела, как вдалеке беспомощно переглядываются Чавес и Хикс. Я открыла дверцу, поставила ноги на землю, но сама осталась сидеть. Гаррисон прошел пятнадцать метров и сел на корточки передо мной, наши глаза встретились.

— Вы в порядке?

Я кивнула. Ну да, в порядке.

Его взгляд переместился на бомбу. Когда Гаррисон увидел, с чем ему предстоит иметь дело, то перестал казаться вундеркиндом.

— Эта бомба сложнее предыдущих, — сухо заметил он.