— Скоро, совсем скоро, — шепчу я травам и лугам, рекам и пригоркам. — Еще немного и я вернусь к тебе, Жанна. Осталось всего одно дело.

К замку я подъезжаю уже на закате. Солнце скрылось за верхушками деревьев, что высятся по обе стороны широкой, в два возка, дороги. Сонно перекликаются птицы, ветер шелестит листвой. На быстро темнеющем небе начинают проступать звезды. Пока что тусклые, едва заметные, но не пройдет и часа, как небесные огоньки щедро засияют над головой. Я полной грудью вбираю воздух и одобрительно качаю головой. Вкусно, черт побери! Последний месяц я провел в зловонных портовых городах, и сейчас с удовольствием дышу чистым, напоенным ароматами трав и цветов воздухом леса.

Ах, эта сельская Англия, каких только чудес не навидаешься в британской глубинке! Убогих хижин французских сервов здесь и в помине не водится. Дома справные, крыты черепицей. Возле домов вырыты садки для рыбы, в сараях полным-полно домашней живности. И то и дело встречаются пасеки. В окрестностях полно тимьяна, оттого тутошний мед выходит белым и изумительно сладким. Раз попробуешь, потом ни за что не оторваться!

Еще мне нравится привычка давать собственные имена домам и усадьбам. Веет от этого какой-то обустроенностью, теплом и уютом. Интересно, каково это жить в доме, где веками обитали твои предки? Летят года, складываются в столетия, и все тот же дом стоит все на том же месте… Как подумаешь, сразу мороз по коже. И лезет в голову невольное: что ж вы, раз так хорошо живете, к нам полезли?

За поворотом дороги лес расступается в стороны, в широкой долине лежит небогатая деревушка. А вот и замок на холме, цель моего путешествия. Крепостные стены обветшали, ров перед ними заплыл грязью, и его не то что перепрыгнуть, перешагнуть можно.

— Как прикажете доложить о вашей милости? — спрашивает стражник.

— Мэтр Трабего, — представляюсь я.

Подбежавший мальчишка уводит коня, я же иду вслед за пожилым дворецким. Одежда на старике чистая, но изрядно потрепанная, и все, что я вижу вокруг говорит об упадке. Владелец замка встречает меня в главной зале.

— Ты! — хмурится Ричард, я без труда различаю в его голосе нотки безразличия.

Похоже, он и возмущается-то лишь для порядку. Глаза тусклые, некогда широкие плечи сгорблены, высокий лоб пересекли глубокие, словно резали ножом, морщины.

— Да, мой друг, — признаюсь я. — Вы не ошиблись, это и в самом деле я.

Дворецкий заходится в кашле, и я прошу:

— Оставьте нас.

— Да-да, ты можешь идти, Хью, — кивает рыцарь.

Шаркая ногами старик удаляется.

— Опять ты, — горько роняет Ричард Йорк. — Всякий раз, как мы встречались, ты приносил мне беду. После первой нашей встречи я потерял невесту. После второй — отставлен с королевской службы. Ликуй! С чем ты пожаловал ко мне сегодня?

— Так ведь первое число, — пожимаю я плечами, — пора платить.

— О чем ты? — щурится рыцарь.

Я достаю из кошеля пачку бумаг. Ричард Йорк закусывает губу, судя по всему он узнает свои долговые расписки. Да и как не узнать, когда на каждой оттиск личной печати и витиеватая подпись.

— Тут не все, — широко улыбаюсь я, — пару еще не успел выкупить, но через несколько дней, я думаю, соберется полный комплект.