На этот раз она была одета в такие же шортики и топ, как и Руис, как и дети в классе. Похоже, это их единая форма. Практично и экономично, что здесь ещё скажешь.

– Тоже пришла полюбоваться Планетой?

– Да что я там не видела, – скривилась Мирисграттен. А ведь в её голосе прозвучала явственная тоска. Ничего она там не видела, это же ясно. Хочет посмотреть и боится. Боится оказаться среди тех, кто не выжил или сошёл с ума. – Я хочу поговорить с тобой, пока рядом нет старших.

– Поговорить? О чём же?

Нэйта собственнически взяла Филиппа за руку. Да, она многое готова понять, готова даже жалеть всесильных иингу. Но делиться мужчиной – её мужчиной! – она не готова. А кажется, именно на Филиппа это дамочка и имела виды.

– Отдай мне твоего мужчину!

Ну вот, как знала. Нет, ну вы только посмотрите на эту простоту, граничащую с наглостью! Филипп успокаивающе сжал ладонь. Ладно, стоит проявить такт и не говорить все те слова, которые уже готовы сорваться. Возможно, подобное поведение для иингу норма. Стоит вспомнить про чужую Станцию и свои правила.

– Это почему же я должна тебе его отдать?

– Ах, Нэисграттен, твой мужчина такой страстный! Выплеск вашей энергии почувствовали все на Станции! При моей жизни здесь такого и не было. Да что при моей, думаю, и старожилы такого не припомнят! – говоря так, Мирисграттен в экстазе прижала тонкие бледные лапки к груди. – Мы же все подпитались вашей энергией! Это волшебно.

Глубокий вдох. Выдох. Вдох, выдох. Нэйта взрослый состоявшийся маг, и посылать проклятие в бесподобную в своей простоте Мирисграттен было бы неправильно.

К счастью, первым дар речи обрёл Филипп.

– Такой страстный я только со своей женщиной, – спокойно пояснил он и, посчитав контакт рук недостаточным, крепко обхватил Нэйту, спрятав её в объятиях и положив подбородок на макушку.

– А почему?

Ну надо же, сама наивность.

– Потому что я люблю её. Потому что именно без неё моя жизнь прервётся.

– Даже так? – на лице Мирисграттен проявилась явная озадаченность. – А почему? Почему ты умрёшь? – кажется, слова про любовь она не услышала. Или не поняла?

Какие же странные эти иингу. Попытаться объяснить? Но можно ли объяснить любовь в двух словах? Все писатели, поэты и певцы за всё время существования их мира не смогли этого сделать. Учёные и маги? Про них и говорить не стоит. Любовь сможет понять только тот, кто полюбит. А потому придётся изъясняться с Мирисграттен на понятном ей языке.

– На лорде Филиппе лежит проклятие, понимаешь? Он может заниматься этим только со мной, – да, может, и немного соврала, но так будет доходчивей.

– Только с тобой? – и так некрупная женщина стала ещё меньше. Её плечи понуро опустились.

Ну сколько можно жалеть этих странных иингу? Ладно ещё детей, но ту, которая покушалась на её мужчину? И тем не менее, Нэйта жалела.