– Они столь красивы, что большинство зрителей думает, что я лично сшил их, – сказал он спокойно. – Но их шил не я, поэтому не могу рассказать вам никаких деталей, за исключением того, что в самом низу эти платья очень узкие.

Произнося это, Лори складывал плед. Он остановился, потому что один край пледа оказался на полу. В этот момент с улицы донесся резкий и пронзительный свист, который повторял один и тот же музыкальный отрывок – первые ноты Симфонии № 5 Бетховена. Сначала Лори подумал, что ее насвистывает какой-то прохожий. Но потом, посмотрев на лицо Дорис, он догадался, что резкий, настойчивый свист был каким-то сигналом.

Лори свернул плед и осторожно положил его на диван, с которого взял его для своего представления. Он решил не обращать внимания на этот свист и теперь болтал не умолкая. Дорис, которую этот звук напугал, наблюдала за Лори и постепенно убедилась в том, что он его не заметил.

Он посмотрел на часы.

– Время позднее! Десять часов. Пора идти, но я могу вернуться к завтраку?

– Нет. – Она сделала попытку говорить весело.

– Тогда пообедаем в час?

– Нет, пожалуйста.

Он замотал головой.

– Атмосферу этого дома нельзя назвать гостеприимной, но я к этому привык и все равно приду. Я буду здесь в час. Я вдруг понял, что мы кое о чем не условились. Это надо исправить.

Он огляделся и нашел то, что искал. Лори взял в руки небольшой шарф, узкий кусок римского шелка с яркой полосой, и показал его Дорис.

– Если что-то вдруг случится и я вам срочно понадоблюсь, – сказал он. – К сожалению, телефона в вашей комнате нет, но мы можем обойтись и без него. Вы же знаете, что в моем зеркале отражается ваше окно, – добавил он, слегка смущаясь. – Если я вам буду нужен, повесьте этот шарф вот сюда, на эту задвижку. Я увижу его и мигом прискачу, как рыцарь, на помощь.

– Спасибо.

Она подала ему руку и таинственно улыбнулась. Эта улыбка немного его раздражала, и Лори не мог понять почему. Ему чудилось, будто Дорис что-то знает, но, жалея его, молчит. Так Дорис могла бы улыбаться, к примеру, своему маленькому сыну.

– Она думает, что я лопух, – размышлял Лори, ожидая лифта в коридоре. – Я не виню ее. Я и есть самый настоящий лопух с тех пор, как встретил ее друга Берти.

Вспомнив Шоу, Лори словно увидел перед собой эту змеиную личность. Когда лифт приехал, Лори был рад увидеть знакомое лицо Сэма.

– Да, сэр, – дружелюбно встретил его паренек, выставив напоказ блестящие зубы, – у Генри выходной, так что я тут.

Они были вдвоем в кабине. Зажигая сигарету, Лори задал обычный вопрос.

– Хочу спросить тебя о человеке в пальто из синей саржи, который часто тут отирается, – равнодушно заметил он. – Он живет здесь?

– Тот, у которого глаза наружу торчат?