– Открой его.

Кожа, из которой сделан кошелек, – маслянисто-гладкая. Внутри я нахожу водительские права, студенческое удостоверение Пенсильванского университета, несколько других карточек и кучу корешков от билетов на концерты. А еще я обнаруживаю там фотографии – десятки фотографий. На всех одна и та же пожилая женщина, с такой же темной кожей, как у Малькольма, и глубоко посаженными глазами. На многих фото он рядом с ней. Вот он задувает пять свечек на домашнем пироге, который держит в руках эта женщина. А вот он стоит в шапочке и мантии, а женщина, которая выглядит куда более хрупкой, улыбается ему. На самом последнем фото он целует ее в щеку, а она лежит на кровати – явно в больнице.

– Это бабушка. Она забрала меня, когда мне было шесть. Именно благодаря ей я попал в колледж. Когда она заболела, я лишился стипендии, потому что должен был заботиться о ней. А когда ей понадобилось еще больше денег на лечение, я взялся за эту работу – найти женщину, которую обвинили в убийстве. И я уверен, что я ее найду.

Он по-прежнему смотрит на меня, почти что провоцируя меня усомниться в его мотивах.

– Думаешь, я подписался бы на это, если бы знал, что в итоге буду ехать в багажнике – вероятно, с перспективой оказаться в неглубокой могиле?

– Но ты не прочь обречь на такую судьбу меня и маму? Незнание не освобождает от ответственности.

Скрипнув зубами, он отвечает:

– Ты вообще слушаешь? Я ничего не знал о тебе. Я даже не знал ничего о твоей маме – кроме того, что я прочитал в полицейском отчете и нашел онлайн. Имя и несколько фото, несколько разрозненных фактов. Вот и все.

Он ждет, пока я чуть отойду и начну дышать ровнее.

– Предполагалось, что я отправлю уведомление, когда найду ее, но я засомневался, когда, – он замолкает на несколько секунд, – …узнал о тебе. И тут ко мне явился наш общий знакомый и стал угрожать выбить мне зубы, если я не выдам ему все, что знаю… – Его голос затихает. – Вы с мамой уже ушли, когда мы добрались до вашего дома. Он потащил меня с собой, решил, что я смогу что-то найти в твоем ноутбуке. Я не нашел. Я даже не стал заходить в твою комнату, так что он мне его вынес.

Только теперь я понимаю, что он считает, будто оправдывается, будто то, что он рассказывает, снимет с него вину в моих глазах.

– Так значит, ты просто ждал в коридоре, пока он пороется в моей комнате и принесет тебе мой ноутбук? Думаю, тебе как раз хватило времени, чтобы украсть то наше с мамой фото, которое я нашла у тебя в кармане.

– Я не подумал. Я просто… не хотел, чтобы оно ему досталось.

Мой голос холоден как лед.

– Ты привел его к мотелю.

– Он бы убил меня, если бы я этого не сделал. Я взломал уличные и дорожные камеры, и мне понадобилась пара дней, но количество мест, где можно спрятаться, ограничено.

– А моя мама? Ты рассказал ему, где найти и ее тоже?

Он качает головой, его глаза совсем рядом с моими.

– Я не знаю, где она. Я думал, она с тобой. Это правда.

Проблема не в том, что я считаю, будто он врет. Я ему верю. И если он не знает, где моя мама, я просто не понимаю, что делать дальше.