И тут меня ждал еще один сюрприз.

Потому что это была не Мег.

Это была Сьюзан.

Видимо, она пыталась помочь со стиркой. Но прошлой ночью лил дождь, и, похоже, Сьюзан выронила что-то из белоснежного белья Рут прямо в грязь неухоженного газона. Мне были видны черные пятна на белье, которое она держала в руках – может, простыню, может, пару наволочек.

И она плакала, она горько плакала, а все ее тело тряслось, когда она шла к Рут, стоявшей на крыльце неподвижно, как изваяние.

Душераздирающая картина: миниатюрная девочка с ортопедическими скобами на ногах и руках пытается управиться с одной маленькой стопкой белья, зажатой под мышкой. Мне было ее страшно жаль.

В конце концов, я думаю, сжалилась и Рут.

Потому что она спустилась с крыльца, забрала у Сьюзан белье и остановилась на мгновение, глядя на бедную девчонку, которая плакала и дрожала, уставившись в землю. Постепенно напряжение Рут сошло на нет, она подняла руку и осторожно положила ладонь на плечо Сьюзан. Потом развернулась и зашагала к дому.

И в самый последний момент, когда они уже поднялись на крыльцо, Рут посмотрела в мою сторону. Я мгновенно отпрянул и прижался спиной к гаражу.

Но я готов поклясться, что видел то, что видел до этого.

По прошествии времени увиденное тогда стало казаться мне важным. Теперь я пытаюсь во всем этом разобраться.

Рут выглядела очень усталой. Словно вспышка гнева выжала из нее все соки. А может быть, то, что я увидел, было всего лишь небольшой частью чего-то другого – чего-то большего – чего-то, что долгое время оставалось для меня незамеченным, а в тот день взорвалось, словно крещендо на долгоиграющей пластинке.

Но то, другое, увиденное мною тогда, не дает мне покоя и ставит меня в тупик по сей день.

Даже тогда это меня озадачило.

За секунду до того, как я отпрянул назад, когда Рут, измученная, даже исхудалая, с рукой на плече Сьюзан повернулась ко мне – именно в тот миг, когда она повернулась, я увидел.

И готов поклясться – она тоже плакала.

Но вот вопрос: по ком?