– Нет, Дилани. Но будет неплохо, если в следующий раз он предварительно позвонит.

Я схватилась за спинку стула. Неужели все случившееся у врача мне просто привиделось? Как у мамы могло так быстро смениться настроение? То она обращается со мной как с психопаткой, то вдруг снова все хорошо?

И тут я поняла. Я вела себя нормально. Ко мне заглянул парень. Я выгнала его из дома до прихода родителей. Да что ж еще лучше покажет, что подросток совершенно нормален? Поэтому маму и отпустило.

Она протянула мне ладонь с таблеткой.

– Принимают во время еды. Дать тебе печенье? Или кусочек пирога?

– Я не могу сейчас ее принять. Мы же с Деккером идем вечером на «Отверженных». Не хочу там сидеть как сонная муха.

– Ты не будешь как сонная муха. Ты почувствуешь себя лучше. И, честно говоря, не думаю, что вечером тебе надо куда-то идти.

– Это же мой подарок на Рождество. И ты сама отпустила меня с Деккером. Спектакль нужен по программе. Я вернусь домой и приму эту чертову таблетку.

Мама поджала губы, запрокинула подбородок:

– Я пущу тебя, только если ты примешь таблетку.

Я попыталась скопировать ее выражение лица: сжала челюсти, вскинула голову, но, судя по ее взгляду, не преуспела. Поэтому, понурившись, сказала:

– Давай печенье.

Когда мама шагнула в сторону кухни, я впервые осознала, насколько она решительный человек. Взять и вот так уйти из дома, построить свою собственную жизнь заново. Моя мать вытащила сама себя из персонального ада. У нее получилось. И у Троя может получиться.

Съев шоколадное печенье, я положила на язык таблетку и быстро спрятала за щеку. И ушла, сказав, что буду собираться.

Таблетку я смыла в унитаз. Как же все объяснить Трою? Ад – не обязательно навечно. Выход есть. Что сделала мама? Она уехала. Трой тоже уехал. Что еще делала мама? Сколько времени ей понадобилось? Я не в силах изменить его прошлое, не в силах изменить настоящее, но я могу дать ему надежду.

На цыпочках я спустилась в кухню. Мама сидела за столом, читала инструкцию по применению моих новых таблеток. Зря она так озаботилась этим вопросом – таблетка давно растворилась в канализации.

– Мам! – позвала я, но она не реагировала, будто не слышала. – Мама!

Теперь она подняла голову.

– Не сейчас, Дилани.

– Я хотела поговорить… о твоих родителях.