– Мюзикл уже завтра. Я пару дней назад спросил твоих родителей: они тебя отпускают. Если хочешь, пойдем со мной, если нет – то с кем-нибудь другим.

– У тебя есть время?

– У меня есть время, – ответил он. – В шесть заеду за тобой.

Он ушел, а я стояла посреди комнаты с улыбкой на лице. Мы сможем все поправить. Раньше же получалось – и сейчас получится.

Машина Троя шумно остановилась у дома. Чуть раньше назначенных трех часов. Трой нарядился. Зачесал назад волосы, открыв лицо. Надел темно-красную рубашку с длинным рукавом. И даже в своих обычных джинсах выглядел гораздо наряднее, чем всегда.

Я видела, как он поднялся на крыльцо. Знала, что он там стоит. Но звонка в дверь все не было. Я подождала еще несколько секунд, потом открыла дверь: Трой уходил, уже спустился с крыльца.

– Куда ты?

– Я подумал, что еще рано.

Часы показывали без четырех минут три.

– Заходи. Обед еще не готов, но зато есть креветки.

Мы глупо стояли у миски с соусом, макали креветки, отрывали хвостики и клали их на тарелочку. Зашла мама – принесла салфетки.

– О, Трой! А я не слышала, как ты пришел. Чем тебя угостить? Яблочный сидр? Газировка? Эгг-ног? Только что взбила. Дилани говорит, что это гадость, но просто она его не любит.

Трой глянул на маму, затем на блюдо с креветками.

– Точно тебе говорю: гадость. Не соглашайся ни при каких условиях, – сказала я.

Мама попыталась отвесить мне шутливый подзатыльник.

– Ну что ж, эгг-ног – великолепный выбор, – произнес Трой.

С улыбкой мама пошла наполнять ему стакан.

– Мое дело – предупредить.

Трой улыбнулся в ответ, но смотреть на него было больно. Я не стала спрашивать, что случилось. Случилось. Он отмечает Рождество с чужими людьми.

Мы ели запеченную ветчину с начинкой, банановый хлеб, картофельное пюре, зеленые бобы. Трой говорил только «пожалуйста», «спасибо», «передайте, пожалуйста, соль» – и больше ничего. Родители же старательно пытались вовлечь его в беседу.