– Ничего, вы же не знали.

Глазами, на которых уже успели выступить слезы, мама обвела людей у Троя за спиной.

– А с кем ты здесь?

Трой потупил взгляд.

– Один, мэм.

Мама выпрямилась, всплеснула руками.

– Тогда вечером ты ужинаешь с нами.

Все, она решила проблему.

На лестнице я нагнулась к Трою и шепотом спросила:

– Что ты здесь делаешь?

– Я? Я хожу на службу каждую неделю. А вот что ты здесь делаешь?

– М-м…

Семья Максвеллов превращалась в добропорядочную католическую семью ровно дважды в год: в сочельник и на Пасху. Ну, вот и сегодня был такой день. Обычно мы слушали детский хор, несколько рождественских историй от священника и тем ограничивались.

Мы сели в центре бокового нефа, на шестнадцатом ряду от распятия. Откуда-то с самых первых рядов исходило притяжение. Я вопросительно посмотрела на Троя. Он кивнул и, нагнувшись к самому уху, прошептал:

– Второй ряд. Женщина в голубом шарфе.

Вытянув голову, я увидела ее. Даже шея была испещрена морщинами. Голубой шарф повязан на волосах, сквозь черную шаль, накинутую на плечи, выпирают кости.

– Несильно совсем…

– Еще есть время.

– Думаешь, мы можем ей помочь?

– Посмотри на нее. Рак. В наших силах – только облегчить страдания.