Субботнее утро началось бездарно. Его бы посвятить сну, но организм, привыкший рано просыпаться, отказался принимать давно заслуженный отдых. Света упорно пыталась склеить веки, но они не менее упрямо открывались. И даже подушка на голову не помогла. Без двадцати семь в субботу? В субботу, когда никуда не нужно? Конечно же, самое время вставать!

— Тимоха… — простонала жертва утренней бессонницы. — Ну, почему?

Кота философские вопросы интересовали меньше всего. А больше всего: почему миска пустая?

— Обжора! — проворчала Света, но послушно, стуча костылями по полу, поплелась кормить домашнюю скотину. Котика, в смысле.

— Мяу!

Кажется, кое-кого только что послали на три кошачьих буквы.

И потянулся долгий день, который Свете суждено было провести в одиночестве. У подруг снова нашлись срочные дела, но что поделаешь, не всё же время сидеть с временной калекой, да она и не настаивала. Мушкетёрши и так проявили самые настоящие чудеса преданности и дружбы.

Значит, нужно чем-нибудь занять себя самой.

Как бы Света ни обожала чтение, но работу она свою любила ничуть не меньше, и сейчас просто изнывала от скуки, да и нога давала о себе знать, так что и настроение у вынужденной домоседки изрядно испортилось. Перевалило за полдень, а из дел осталось только поплевать в потолок.

— Тимоха, взять мне его или не взять?

А что мог ответить кот? Нет, он, конечно, мог бы, но что тут сделаешь, если люди настолько недалёки, что не понимают высокородный кошачий?