— У тебя что, дочка-сладкоежка?

— Ещё какая! — расхохотался Валера. — Если что, она и сахарницу разорить может!

— Тогда, — Света перелила кофе в чашку и передала гостю, — я кое-что ей передам, можно?

— Конечно! — кивнул он, с благодарностью принимая напиток. — Мм… Как вкусно пахнет! — Не удержавшись, он сделал первый обжигающий глоток, и на лице мужчины появилась смесь страдания и удовольствия. — Света, это божественно!

— Я рада. — Уголки её ненадолго губ приподнялись и сразу же опустились. Как бы там ни было, а оставаться одной на кухне с, по сути, незнакомым человеком Свете было неловко и некомфортно. Когда она вообще в последний раз вот так просто разговаривала с мужчиной не по работе? Официанты и прочие не в счёт, да и курьер Паша тоже. А о нём она с чего вдруг вспомнила? — Сколько твоей девочке лет?

— Соне? Десять скоро будет.

— У неё есть на что-нибудь аллергия? — Дотошную училку железом калёным из себя не выжжешь.

— Нет, наверное… — Валера ненадолго задумался. — Нет, точно нет.

— Тогда я ей разных вкусняшек по чуть-чуть положу. — Света открыла холодильник и принялась доставать из него всевозможные контейнеры. — Моя подруга очень хорошо готовит, твоей Соне должно понравиться.

— Нисколько не сомневаюсь!

Гость настолько соскучился по вкусному кофе, что задержался на ещё одну чашечку. А Света, хоть и ненамеренно, заодно узнала, что развод должен окончательно завершиться в середине января, дочка останется с женой в их общей с Валерой квартире, а сам он перебрался в ту, что досталась ему от почивших родителей, которую до этого сдавал студентам. Разговорчивость соседа объяснялась просто: работал он на дому, с коллегами общался только по необходимости, а старые знакомые отсюда давно уехали. Так что и просидел он в гостях у соседки добрый час. Тимофей за это время ни разу не показался.

— Спасибо за кофе, — поблагодарил Валера, принимая из рук девушки свой пакет. Пельмени успели прилично разморозиться, что, впрочем, и не так уж плохо — быстрее сварятся на обед. — И за вкусняшки для Сони.

— Пожалуйста, — улыбнулась Света и, не успев толком подумать, ляпнула: — Заходи как-нибудь.

— Я запомнил! — Улыбка заставила глаза мужчины светиться. — Обязательно зайду!

Однако целую неделю его не было видно, и Света вздохнула с облегчением. Впрочем, в покое её всё равно не оставили. Каждое утро ей исправно звонили с работы, чтобы спросить какую-нибудь мелочь. Не то чтобы это напрягало… но всё-таки напрягало, ведь все, абсолютно все озвученные вопросы, коллеги могли решить и самостоятельно.

Раза три звонил Антон, якобы от лица сына, интересовался её самочувствием. Света отвечала односложно, вежливо прощалась и вежливо же вешала трубку, заранее предупредив. Можно было, конечно, послать на три весёлых, чтоб неповадно было, но…Слишком много было этих «но».

Иногда и ненадолго заглядывали подруги, но поодиночке, потому что пересечься всем в одно время не удавалось. Так, «рабочая» неделя и подошла к концу.

Традиционный пятничный разговор по телефону с мамой высосал из Светы все силы. Уже слегка за тридцать, а всё равно вытягиваешься по струнке, как у доски, отвечая на вопросы заслуженного педагога. Мама была старой закалки, так что у неё не забалуешь. Свету, как маленькую, хорошенько отчитали за то, что она вместо того, чтобы добросовестно готовиться к работе, отправилась заниматься чепухой, не соответствующей её возрасту и статусу. Где это видано, чтобы школьная учительница каталась с горки, да ещё на пакете из супермаркета! То, что свидетелей позорного падения не было — Света трусливо решила умолчать об участии Валеры, — никак не считалось оправданием.

В конце разговора мама всё же поинтересовалась, как старшая дочурка себя чувствует. Сказала, что и рада была бы навестить, да уезжает на две недели в другой город на курсы повышения квалификации. Света выдохнула с облегчением. Вика в гости тоже пока прийти не могла — уехала в четверг в путешествие с друзьями. И как только мама согласилась отпустить её, оставалось загадкой. Свете подобные вольности никогда не дозволялись.

— Выздоравливай, милая, — перед тем как положить трубку, сказала мама, — и скорее возвращайся к работе. Ты же знаешь, что истинный учитель…