– Отпустите ее! – вскрикивает Аннализа. Она яростно колотит кулаками по его рукам и щеке. Но он лишь поднимает Сидни, а потом снова ударяет о стену, так что ее голова оставляет вмятину в штукатурке, а глаза расфокусируются.

Он отпускает ее, давая упасть на кровать, а затем поворачивается и хватает со столика лампу, выдернув ее из розетки. Развернувшись, он разбивает ее о лицо Аннализы, так что ту отбрасывает назад вместе с осколками стекла. Застонав, она поворачивается на бок, лежа на полу.

С криком я бросаюсь на смотрителя. Но он все так же несокрушим. Я прыгаю ему на спину, обхватываю рукой его шею и откидываюсь назад, навалившись всем своим весом.

Захрипев, он протягивает руку назад и хватает меня за волосы, вцепившись в них у самой макушки. Он перекидывает меня через плечо и бросает на пол, я вскрикиваю от боли.

По инерции я скольжу по деревянному полу, пока моя голова не ударяется о нижний ящик шкафа. Я тут же поднимаю взгляд на Сидни и вижу, что у нее на шее остались следы от пальцев. По ее щекам ручьем текут слезы.

Марчелла и Бринн нападают на смотрителя Бозе, беспорядочно колотя его руками и ногами. Я встаю и присоединяюсь к ним, чувствуя, как каждый удар отдается болью в челюсти. Аннализа поворачивается на полу, пытаясь сесть. Липкие от крови волосы закрывают ее лицо.

Смотритель – как гора, нам его не победить.

Он берет Бринн в захват и бьет Марчеллу кулаком так сильно, что она падает на пол. Затем он швыряет Бринн головой о столик, и она теряет сознание.

Но я буду драться, пока мы не вырвемся на свободу. Или пока он меня не убьет.

Я бегу на него, но он легко отпихивает меня в сторону. Споткнувшись о Бринн, я врезаюсь в столик.

Смотритель Бозе распрямляется во весь рост и наблюдает, как мы ползаем по полу, пытаясь собраться с силами. Он фыркает от смеха – я вижу брызги крови – и поворачивается к Сидни. Она отползает от него по кровати, подняв руки в попытке защититься.

Смотритель отталкивает ее руки в сторону и прижимает к кровати, словно оседлав верхом. Она пытается отпихнуть его, но он снова сжимает руками ее шею, прижимая голову к подушке.

– Оставь ее! – кричу я.

Если понадобится, я отдам за нее жизнь, я смогу ее защитить. Я не позволю смотрителю убить ее. У меня за спиной Марчелла пытается привести Бринн в чувство, а Аннализа ползет к кровати, тоже не желая сдаваться. Мы будем драться за нашу подругу. Мы будем драться за нашу жизнь!

Задыхаясь, Сидни упирается в плечи смотрителя, пытаясь высвободиться. Но он слишком тяжелый. Слишком сильный. Выбросив руку в сторону, Сидни шарит рукой по ночному столику, пока в ее кулаке не появляется что-то блестящее. Ножницы. А потом внезапно, со всей силы, Сидни вонзает острый конец больших металлических ножниц в шею смотрителя. В воздух взлетает фонтанчик крови, едва не забрызгав мои кроссовки.

Бринн, лежащая на полу, вскрикивает, прикрыв рот рукой. Марчелла в ужасе отворачивается. Я стою, не в силах пошевелиться от потрясения, и смотрю на лужу крови, которая растекается по полу.

Смотритель, шатаясь, поднимается с кровати и падает на одно колено посреди комнаты.

– Вы все… трупы, – выдавливает он, сплевывая кровь. – Вы все.

Я в панике смотрю на Сидни, пытаясь разобраться в царящем вокруг хаосе. Понять, что мы сделали. Сидни садится на кровати, вцепившись дрожащими руками в ее спинку. Аннализа сидит на полу, прислонившись к стене. По ее лицу течет кровь, заливая рубашку.

Я отхожу к Марчелле и Бринн. Они крепко держатся друг за друга. Смотритель – как раненое животное, теперь он стал еще опаснее. Как бешеный. Стиснув зубы, он неловко пытается нашарить рукой рукоятку ножниц.