– А мальчишка Буди не невинный? Жили бы они себе в лесу как раньше и не шатались по округе – никто их не тронул бы.

Спорить было не о чем. Посокрушавшись про себя, брат Рикарду прекратил бессмысленный разговор. Никто не поддержит его здесь, а то и обвинят в злонамеренности. Вся деревня решительно настроилась избавиться от неугодных соседей, и вечером люди собрались, чтобы придумать, как навсегда прогнать эбу гого. Разумеется, монах и его спутница присутствовали тоже.

Глядя на суровые лица, высвеченные во мраке багряными отблесками огня, брат Рикарду невольно вспоминал, как сам чуть не стал жертвой молодых охотников племени. Словно дни, что он прожил здесь, вдруг оказались лишь сном, а вокруг не братья по вере, а все те же кровожадные дикари.

– Мы давно наточили паранги и смазали ядом стрелы сумпитанов, – горячился один из юношей. Брат Рикарду хорошо его знал – смешливый, любознательный, он одним из первых согласился принять крещение. – Пришло время доброй охоты!

– Да, мы готовы!

– Перебьем всех до последнего, чтоб и на расплод не осталось!  

Друзья юноши, такие же молодые и горящие азартом, шумно поддержали товарища. Их с трудом удалось угомонить, чтобы выслушать самую старую и уважаемую женщину общины, хозяйку дома, где жил брат Рикарду.

Она не торопилась, сидела, с благодушным спокойствием наблюдая за спорившей молодежью. Дождалась, когда смолкнет шум голосов, в наступившей тишине на несколько мгновений смежила веки, как бы раздумывая о чем-то или наслаждаясь вниманием, сосредоточенным на ней одной. Наконец заговорила.

– Дви выследил, откуда эбу гого к нам приходят. Расскажи, что ты видел.

– Это неблизко, но и не далеко, засветло можно дойти и вернуться, если не медлить в дороге, – сказал Дви, один из самых опытных охотников племени. – Путь я запомнил. Они живут в большой пещере, в лесу над обрывом. Недалеко от вершины.

– Я знаю это место, – отозвался кто-то из юношей. – На вершину трудно добраться с той стороны, кое-где нужно лезть по скалам, как обезьяна.

– Неужели среди вас не найдется ловких и смелых? – Дви усмехнулся, гордясь собой.

В ответ другие охотники вновь загомонили. Задетые насмешкой, они кричали, что готовы пойти туда хоть сейчас и выловить всех тварей до единой еще до рассвета. Но Дви лишь улыбался. Он смог пробраться в пещеру, но проворные эбу гого попрятались в узких лазах и на карнизах под самым сводом, откуда весьма метко бросались камнями и всякой дрянью, вынудив его поспешно отступить.

– Нет смысла лезть туда, рискуя сломать ноги, – резонно заметил старейшина. – Эбу гого хитрые, они спрячутся в глубине горы раньше, чем вы подойдете ко входу. Второй раз близко к себе не подпустят.

– А зачем лезть? – перебила старуха. – Они сами тащат в свое логово все, что могут унести, не проще ли подсунуть им отравленное мясо или еще что?

– Не годится. У каждого зверя есть чутье, не будут они это есть.

– Они воруют не только еду, – выждав, когда прекратится новая волна спора, сказала Менелан, лучшая ткачиха в деревне. Затейливые узоры на вытканных ею икатах всякий раз заставляли брата Рикарду восхищаться удивительной фантазией мастерицы. – Вспомните, как у нас стащили пряжу, сушившуюся на солнце. И даже старую сеть. Наверное, они выстилают этим свои норы.

– Верно. Но к чему ты клонишь?

– К тому, что мы можем нарочно оставить для них какую-то сухую ветошь. Которая хорошо горит. И даже пропитать ее маслом. Дви, ты видел те пещеры, можно ли найти лазейку, чтобы бросить горящие факелы и выкурить оттуда эбу гого?

– Отчего бы не попробовать, – задумчиво пробормотал Дви, явно раздосадованный, что такая хорошая идея пришла на ум не ему. – Только вряд ли они станут сидеть в пещере, пока не сгорят. Вдруг там есть и другие выходы?