«Это же звезды! — ахнул Егор. — Самые настоящие, но… какие-то неправильные. Их слишком много — не сосчитать. И откуда взялись вон те четыре, огромные? И откуда среди бела дня на небе звезды?» Мальчик вспомнил, что звезды светят всегда, но днем их с земли не видно из-за большой толщины воздуха. Но если подняться высоковысоко над землей, например на космической ракете, небо станет черным и будет хорошо видно и звезды, и луну… Егор прижался носом к стеклу и тут же отпрянул. Стекло буквально обледенело! Однако он успел взглянуть вниз. Правда, ничего не увидел. Вообще ничего, кроме серо-черного тумана. «Неужели мы взлетели в космос? — подумал Егор. — Но тогда… как мы дышим? Ведь в космосе совсем нет воздуха».

— Эгей-гей! Гайкин, не увлекайся, мы на месте, — засмеялся атаман и хриплым голосом затянул незнакомую песню:

— Ребята, спускаемся, — нарочито весело произнес Гайкин и толкнул руль вперед, подхватив удивительный разбойничий припев:

— Ой, что это? — не удержался от вопроса Егор.

Из россыпи звезд выплыл гигантский розовый шар, словно покрытый паутинкой трещин. Он свободно плыл в пространстве, и было совершенно непонятно, далеко он или близко.

— Это Луна, — равнодушно ответил Гайкин, словно Луна каждый день в четыре раза увеличивалась в размерах. — Я же сказал, здесь сейчас ночь. А внизу, под нами, тучи, поэтому ничего не видно.

— Навигатор включай, зеленая кнопка, — деловито напомнил Дымов. — А то вляпаемся не туда, храни нас великий циркуль!

Гайкин нажал кнопку. Панель осветилась зеленым. Под тягучую музыку мотора, прямо над рулевым колесом, развернулась полупрозрачная карта, где неторопливо двигались темные и светлые полосы, кружки, квадраты и овалы. Молотков в ней ничего не понял.

— Куда мы летим? — осмелился спросить Егор.

— К сожалению, у нас нет маршрута! — прокричал Гайкин. — Эта машина может бесконечно быстро летать по Стране Механиков. Она может попасть и в наш мир, через калитки… Но в нее не заложен маршрутный лист. Поэтому мы летим туда, откуда последний раз стартовал Семен Молотков.

— Здесь! — указал из-за плеча Егора атаман. — Пограничная башня, там наверняка спокойно.

— Ты веришь, что внизу соблюдается перемирие? — хмыкнул Гайкин, но послушался и тихонько ткнул пальцем в один из кружков.

— Ааа-ааа! — в следующий миг завопил Егор, потому что машина камнем рухнула вниз.

До сих пор он не замечал, двигались они вперед или назад, но скоростной лифт ни с чем не спутаешь! В нем он катался вместе с родителями, когда ездили на Красное море. Причем мама почему-то не захотела кататься вверх-вниз, заявила, что приехала загорать, а не готовиться в отряд космонавтов. Папа прокатился раза три до самого верха гостиницы и сдался. Егор выдержал восемь раз, но потом его выгнал швейцар в красном бархатном пиджаке…

Вспомнив про папу, Молотков загрустил, но долго грустить не получилось. «Победа» падала вниз гораздо быстрее, чем любой скоростной лифт. Мальчику показалось, что желудок сжался, и вся еда сейчас полезет обратно через рот. А рот не желал закрываться, все кричал и кричал, и никто ему не мешал это делать, потому что за окнами стоял бешеный рев.

«Вот сейчас разобьемся, — повторял про себя Молотков. — Вот сейчас, сейчас! Мамочка-ааа!»

Но никто не разбился. «Победа» замедлила ход и плавно подпрыгнула на колесах. Егор захлопнул рот, но тут же закашлялся и начал чихать. Он чихал и кашлял, а Гайкин с Дымовым сперва над ним смеялись, но потом сами принялись чихать. Гайкин включил в салоне свет, и оказалось, что в оконные щели, из-под дверей, даже из-под педалей в салон набивается мелкий рыжий песок. От него непрерывно хотелось чихать и кашлять. В машине что-то щелкнуло, двигатель замолк, а из замка зажигания на колени Егору выскочила его шестерня. Дедушкин ключ блестел и был очень горячий.

Гайкин распахнул дверь и произнес:

— Добро пожаловать в страну Механиков!