Дедушка Гайкин коротко рассказал о приключениях последних дней. Когда он в рассказе добрался до сундука с сыпучей картой, атаман зафыркал, как встревоженный кот:

— Клянусь чистой резьбой, как Молотков посмел?

— Теперь поздно его судить, — развел руками Гайкин. — Важно, что охотники осмелились напасть на людей здесь, в этом мире.

— Молотков нарушил договор, — атаман уперся в Гайкина толстым пальцем. — Теперь не удивляйтесь, что и другие будут его нарушать! А карту без ключа им все равно не вскрыть… Гайкин, не тяни. Где она? Где карта?

— А если его у тебя найдут? — разглядывая пленного охотника, вдруг сменил тему Максим Иванович. — Ведь могут сказать, что ты силой удерживаешь человека.

— Сюда никто не войдет. А если войдет, я нажму эту кнопку, — атаман показал маленький брелок, какими отпирают автомобили. — И его засыплет ржавым песком. Песок против них еще действует.

Дымов нажал другую кнопку, и вокруг разом вспыхнули лампы. Молотков замер в восхищении. Подвал оказался огромным. От пола до потолка вздымались стеллажи, забитые инструментами, деталями механизмов, непонятными конструкциями и рулонами чертежей. Дедушкину «Победу» Егор увидел почти сразу. Она стояла без колес, на деревянных колодках, вся пыльная, и было непонятно, как ее сюда привезли и опустили под землю. Слева от «Победы» красовался еще более древний легковой автомобиль с длинным черным капотом. Мальчик вспомнил, что на таких машинах в кино про войну катались немецкие генералы. Справа от «Победы» разместился широкий американский кабриолет, его мотор лежал снаружи. Еще там был военный мотоцикл с коляской и пулеметом, трехколесный мотороллер с пропеллером и несколько совсем разобранных агрегатов.

У противоположной стены на крюках висел самый настоящий батискаф для глубоководных погружений. Рядом стояли два блестящих скафандра, один с пропеллерами за спиной, другой — с винтами, как у катера. Здесь же находилась коляска, похожая на те, в которых ездят инвалиды, но с гусеницами вместо колес. На верстаке были разложены схемы и чертежи. На дальней стене тикали уже знакомые Егору красочные ходики с шестью башнями. За потолочной решеткой с тихим скрежетом вращались лопасти вентиляторов. В углу скромно стоял универсальный станок, о котором мечтал папа, но никак не мог купить. А у богатого Дымова кроме этого станка имелось, как минимум, еще два! Под потолком крепилась большая колба, доверху заполненная рыжеватым песком, и из нее к верхушке стакана, где сидел охотник, тянулся толстый шланг.

— Ты замечательный механик, Дымов, — похвалил Гайкин. — Я уверен, многие в твоем городе мечтают о твоем возвращении.

— Я не механик, а испытатель, — оборвал хозяин. — Ты сам не понимаешь, о чем говоришь? Если я вернусь, меня мигом сошлют на болота. Клянусь великим циркулем! Лучше я буду коротать дни в этом скучном мире, чем соглашусь гнить среди мусорных куч! Гайкин, так сыпучая карта у тебя?

— Что от тебя хотели охотники? — снова уклонился от ответа Гайкин.

— Они не признались, однако я решил, что охотники искали то же самое, что и ты. Машину Семена Молоткова, — скривил рот коротышка. — Но быстро поняли, что здесь им ничего не добиться. Сержант может прислать хоть сотню серых охотников, я прикончу всех.

— А если сержант пришлет тысячу охотников? — спросил Гайкин. — А если они научатся жить не неделю, а месяц? А если однажды тебе не поможет ржавый песок? Что будешь делать?

— Гайкин, ты пришел меня пугать? Я честно купил машину у Семена. И не собираюсь ее никому отдавать.

— Но ты не можешь ее завести.

— Это мое дело!

— Послушай, Дымов, мы можем вместе открыть карту…

— Мы? — расхохотался атаман. — Ты сказал «мы»?

— Я пришел предложить тебе сделку, — дедушка Гайкин посмотрел на часы. Егор понял, что его терпение на пределе.

— Но мне от тебя ничего не надо, — скрипуче засмеялся атаман. — Если у тебя нет карты, которая по праву принадлежит мне…