Все обернулись и увидели настоящего полицейского полковника. У Егора слегка екнуло внутри: он решил, что полицейский сейчас всех арестует за полеты без билетов или за прогул школьных занятий. Однако вместо этого полковник схватил дедушку Гайкина и крепко прижал к своему круглому животу.

— Ах ты, негодяй, дезертир, обманщик! — закричал полковник и трижды поцеловал дедушку Гайкина в разные щеки. А Максим Иванович, ничуть не боясь, ткнул полицейского начальника кулаком в пухлый живот. — Видали этого дезертира? — обратился ко всем полковник, зажав худого Гайкина под мышкой. — Самая светлая голова на всю область! В министерство звали — отказался. В Москву — отказался. Главным конструктором умоляли остаться — отказался, сбежал! Все областное начальство его уговаривало не уходить и не бросать завод!

— Спасибо огромное, Павел, что приехал, — с чувством произнес Гайкин. Он попытался ответно обнять полковника, но не хватило длины рук. — Ты нас проводишь?

— Я вас не только провожу, а ради тебя весь поселок арестую! — ударил себя в грудь полковник.

— А вот арестовывать никого не надо, — попросил Гайкин.

— Максим Иванович, у вас один час, — Белугин постучал ногтем по золотому циферблату.

Дедушка Гайкин браво отдал честь, и все побежали к черному автомобилю. Директор Белугин опять схватился за телефон и закричал:

— Да мне неважно, кто звонит, хоть сам премьер-министр! Никакой медосмотр мы проходить не будем, так и передайте! Что значит «не выпускают из офиса»?!

Ехали недолго. Молотков подумал, что за последние два дня с ним очень много вещей произошло впервые. В первый раз катался на ворованном велосипеде. В первый раз летел в маленьком частном самолете. В первый раз ехал в настоящем полицейском лимузине с телевизором и холодильником. А еще он впервые видит человека, которому рады услужить директора заводов и полицейские начальники. О том, что происходит в школе, Егор старался не думать. Ему казалось, если об этом думать, можно быстро сойти с ума. Два дня назад ему уже казалось, что он вот-вот сойдет с ума, когда в подвале услышал голоса. Лучше бы он сошел с ума два дня назад!

— Максим Иванович, это разве Москва? — удивился Молотков, когда вокруг побежали одинаковые унылые пятиэтажки. Всем ведь известно, что москвичи живут в самых роскошных высотных домах, а здесь жить не хотелось. Здесь не хотелось даже вылезать из машины.

— Это почти Москва, — ответил за Гайкина полковник. — Здесь живут люди, которым очень хочется стать москвичами. Но тот, кого вы ищете, устроился гораздо лучше.

Лимузин погудел перед воротами, молчаливый водитель показал сторожу пропуск, и ровными рядами замелькали сосны. Наконец, машина замерла возле высокого каменного забора. Водитель постучал в стекло и сделал знак рукой. Его лица мальчик не запомнил (тот все время находился за толстой стеклянной шторкой).

Дедушка Гайкин развернул на колене маленький планшет и сверился с картой.

— Точно, это здесь, — произнес он. — Егор, держись у меня за спиной. Если что-то пойдет не так, беги назад, к машине. Вот тебе бумажка с номером телефона, спрячь. И обещай мне: если со мной что-нибудь случится, ты позвонишь Валериным родителям и расскажешь правду. Если что-то случится! Обещаешь?

— Обещаю, — еле выговорил Егор. Рот вдруг свело от неприятной сухости, и опять противно заныло в животе. — А что может случиться?

— Все что угодно, — не слишком радостно пообещал Гайкин. — Если крысу загнать в угол, она может броситься на человека. Так устроено.