Оборотень захлопнул чехол и поместил его обратно в карман. В его руках осталась только игла. Длинная, острая. Мужчина повертел правой рукой, вздохнул.

— Весь зарос, весь! Так давно собираюсь подстричься. Придется в ладонь, там хоть шерсти поменьше, вам же должно быть видно.

— Видно что?

— Ту капельку крови, которая проступит.

Он перевернул руку ладонью вверх. С этой стороны шерсти. и вправду, меньше, кожа темно-серая с легкой голубизной на морщинках. Оборотень ткнул в кожу острием иглы. Черная капелька выступила почти сразу. Губы оборотня зашевелились.

— Суть жизни приношу в великую клятву госпоже Талиле. Ни словом, ни делом я не выдам расу ее детей…

— И не скажете никому, что я метаморф!

— … Ни словом, ни делом я не выдам свойства ее магического дара. Вечность, тебя, призываю в свидетели.

Капля крови загорелась красным пламенем и превратилась в пепел. В навершии его иглы завертелось сизое облачко дымки. Я видела, как приносят клятвы другие маги. Вроде бы, он все сделал правильно.

— Вот и все. Маг стряхнул пепел с кончика иглы, протер её о край одежды и спрятал обратно в чехол, — Теперь я не смогу выдать ни разу ваших детей, ни сути вашего дара, госпожа Талилаа. Вы, помнится, говорили что-то про чай?

Марек сладко причмокнул губами во сне,

— Идёмте на кухню, пусть спят. Завтра у малышей великий день.

На кухне всё так же, как и было до того, как я собиралась выйти наружу за земляничными листиками. Коржи почти остыли, крем не готов. Впереди еще столько работы, успеть бы управиться до утра.

Я достала с полочки горшочек сушеных трав, две круглые чашки и наполнила чайник водой. Хорошо, что печь еще не потухла. Её будет легко растопить. Маг опередил меня, выпустил из руки крошечный огонёк и бросил его под крышку чайника. Вода забурлила сразу.

— Боевые пульсары далеко не сразу стали боевыми. Изначально их изобрели для поваров. Бросишь один такой в кастрюльку, и печь можно не топить. Удобно.

— Да, пожалуй, — я насыпала ложку трав в чайник и закрыла крышку. Нужно дать немного настоятся, чтобы запах от трав перешел в воду. Мёд бы достать, да его уже так мало. Лучше оставлю на утренний чай малышам, им важнее. Оборотню достану несколько пряников. Должен же он знать, чем именно я торгую. Все-таки часть товара я выставлю в его лавке, если он согласится на это после того, как я его чуть в кота не обратила. Стыдно-то как!

Я неспешно накрыла на стол, стараясь лишний раз не поднимать глаз от посуды. Старик, наверное, просто чудак. Ну какой из меня маг? Я же ни с одной из стихий договориться так и не сумела. Нет во мне никакой искры, даже крошечной. Знаю всего пять заклинаний метаморфоз. Да, умею превращать вещи, внешность себе изменила. Ну и что? Это просто старинные заклятия моего рода. У любого человека так бы получилось. Иногда мне самой жаль, что они запрещены. Оборотень осторожно сел в кресло, которое обычно занимает мой сын, протянул лапищу к кружке. Сам себе налил отвара из чайника.

— Так чьи они дети?

— Я же сказала, это мои дети! — блюдо с пряниками чуть не выпало из моих рук.

— Простите, я не так спросил. Кто их отец? Только не надо рассказывать мне про кузнеца, извините, но больше я на это не куплюсь.