– У меня создаётся впечатление, что вам доставляет удовольствие унижать студентов, – тихо сказала Лита.

– Я сам решаю, как наказывать провинившихся! – громко ответил Веро, направляясь к двери. – И я буду наказывать их так, как посчитаю нужным! – эльф, выходя, с такой силой хлопнул дверью, что она задрожала.

Надеждам Иды не суждено было сбыться. Правда, Веро после разговора с Санг не придирался к ним лично и не назначил им новое наказание, зато поставил половине класса – в том числе Владу, Артёму, Алисе и Иде – плохие отметки.

Лита после ухода Веро несколько минут простояла в задумчивости – разговор оставил в её душе неприятный осадок – и тоже вышла за дверь.

Орна спускалась по лестнице к кабинету Лала, повторяя про себя, как заклинание: «Веро, ты сам напросился».

– Что ты такая кислая? – спросил её поднимающийся навстречу Аретт Нури.

– Да вот – «мило» пообщалась с Веро, – Лита вкратце изложила суть разговора, ничего не приукрашивая и ничего не смягчая.

– Слушай, не раздувай из мухи слона, – сказал Санг Аретт. – Цир – давний друг моего отца. Я его знаю с детства. На жестокость он не способен.

– Это как сказать… – возразила орна. – Ты не видел, в каком состоянии была вчера Ойра.

– Цир действительно в праве сам решать, как наказывать провинившихся студентов, – продолжал Нури.

– Наказание не должно граничить с унижением, – ответила Лита.

– И что ты собираешься делать? – спросил эльф.

– Хочу рассказать обо всём Лалу.

– Мой тебе совет – не делай этого, – помолчав, сказал Аретт. – Ты только превратишь плохое в худшее и окончательно испортишь отношения с Циром. Я тебе говорю – на жестокость он не способен.

Нури пошёл вверх по лестнице, оставив Санг в глубокой задумчивости. «Ладно, – подумала она. – Может быть, Аретт и прав. Посмотрим, что будет дальше». Лита повернулась и направилась в оранжерею.

Как-то в конце декады, покончив с домашними заданиями, Влад и Артём решили пораньше лечь спать. Взглянув на графин с водой, Влад увидел, что воды в нём совсем не осталось – настойку вераны запить было нечем. Минут пять он боролся с собственной ленью, а затем всё-таки решил сходить в трапезную за водой. Проходя по коридору первого этажа, Владислав наткнулся на вдребезги разбитый графин и растёкшуюся по полу лужу воды.

– Неужели опять начинается? – пробормотал Влад, рассматривая осколки. – Неужели опять чудит Оливия? Или, может, кто-то просто разбил графин и смылся, даже не сказав об этом элементалям?

Он бросил рассеянный взгляд на лестницу, ведущую в подвал, и замер: на ступеньках лежал золотой браслет. Владислав сбежал по лестнице и поднял его. На массивной золотой ленте были вырезаны какие-то знаки, спирали и звёзды. «Кажется, это браслет Бьянки Ли», – подумал Влад. Гадая, по какой причине браслет Бьянки оказался ночью на лестнице, Владислав взбежал по ступенькам на второй этаж и направился к комнате, в которой жили Бьянка и Грета. Из-за угла показалась Оливия, несущая пустой графин. Влад испуганно отшатнулся.

– Привет. Ты чего? – удивлённо спросила его Сеттор. Выглядела она вполне миролюбиво.

– Н-н-ничего, – ответил парень.