– Не пойму, ты бесстрашная или просто очень глупая?

– Наверное, и то и другое. – Кымлан невесело усмехнулась. – Я с детства привыкла тренироваться ежедневно, и сейчас мне очень тяжело без упражнений. Тело все забывает, и я чувствую, что превращаюсь в настоящего раба.

– Говоришь так, будто надеешься выбраться отсюда, – хмыкнул командир, выпрямляясь. – Хорошо. Не уверен, что поступаю правильно, но в этот раз уступлю тебе. Давай посмотрим, кто выиграет, и если твоя стрела полетит дальше моей, я клянусь исполнить твое желание.

– Мне нужно время, – кивнула Кымлан.

Ей принесли мохэскую стрелу, и она внимательно ее рассмотрела.

Наконечник был слишком толстым и широким. Из-за сопротивления воздуха и порывов ветра такая стрела полетит медленно, поэтому Кымлан спросила разрешения взять один из булыжников и устроилась возле него, подогнув под себя ноги.

Она аккуратно развязала веревку, чтобы отделить от древка наконечник, и начала методично обтачивать его о камень. В Когурё уже давно использовали металлические стрелы, но в далеких провинциях в ходу все еще были каменные. Металл был дорогим, и для его качественной обработки требовались хорошие мастера, которые в основном жили в столице. Поэтому для королевской армии изготавливалось самое лучшее вооружение. Но в детстве, когда отец только начал обучать ее военному делу, Кымлан вместе с ним не раз обтачивала камни для стрел. Процесс и так был не быстрым, а маленькому ребенку и вовсе казался бесконечным и нудным, однако отец всегда говорил, что в жизни пригодится любое умение. К тому же, научившись изготавливать стрелы, Кымлан стала очень ценить труд мастеров и трепетно относиться к оружию.

Два стражника и Рудже с интересом наблюдали за процессом. Командир задавал вопросы, иногда удивленно хмыкал и даже кивал головой.

– С двух сторон нужно сделать надсечки, чтобы наконечник лучше крепился к древку, – рассказывала Кымлан.

– Удивительно… Тебя и правда воспитывали как воина? – тихо спросил Рудже, наблюдая, как Кымлан делает замысловатый нахлест и аккуратно вставляет наконечник обратно.

– Да, с самого детства, – кивнула она. – Готово.

С торжествующей улыбкой она показала стрелу.

Командир внимательно осмотрел результат ее работы, потрогал и удивленно хмыкнул.

– Сидит крепко…

– Ее можно будет использовать несколько раз, пока веревка не перетрется. – Кымлан не могла скрыть счастливой улыбки. Она наконец-то занималась делом, которое ей было в радость. – Но даже если древко сломается, наконечник останется цел.

– Ну, пойдем проверим, – неохотно отозвался Рудже, видимо, предчувствуя, что проиграет спор девчонке.

Рабы разошлись по рабочим местам, и на площади было пусто. Конвой остановился на опушке леса за пределами деревни, и Рудже выбрал дерево, до которого было не меньше ста пятидесяти шагов.

Кымлан внутренне сжалась. Она была хорошим стрелком, но с такого расстояния в цель не всегда попадал даже принц Наун, про которого говорили, что он родился с луком в руках. К тому же когурёсцы, в отличие от мохэсцев, считались конными лучниками, и техника стрельбы разнилась. Поэтому сейчас у Рудже было преимущество.

Однако Кымлан старалась не показывать своих сомнений, когда прицелилась.

Охрана на всякий случай закрыла собой командира, не зная, чего ожидать от странной женщины, но Рудже качнул головой, давая понять, что все в порядке.