– Генерал! – В шатер вбежал запыхавшийся солдат и, поклонившись, доложил: – Мунно прислал парламентера.

Командиры заволновались, но Чильсук хлопнул ладонью по столу, призывая всех к молчанию. Если враг хочет договориться, значит, он боится.

Полог откинулся в сторону, и в шатер вошел Даон.

Кымлан вскочила с места, разъяренная столь вопиющей наглостью. Но, поймав грозный взгляд отца, послушно села обратно. Сердце клокотало в горле.

Друг Мунно поклонился согласно всем правилам когурёского этикета, и Чильсук предложил ему сесть. По военному кодексу чести с переговорщиком, отправленным вражеской стороной, обращались вежливо и с уважением.

Кымлан была напряжена как струна, разглядывая своего бывшего союзника. Давно ли он рассказывал ей в лесу свою трагичную историю, когда они вместе несли караул? Казалось, это было только вчера, и вот он сидит напротив нее уже в статусе официального врага.

Однако Даон выглядел спокойным и невозмутимым. Только когда он встретился с Кымлан взглядом, она заметила полыхнувший в глубине его глаз страх. Случилось именно то, чего они с Мунно опасались: мохэсцы обрели в ее лице врага, обладающего чудовищной силой.

Все командиры напряженно ждали, когда посланник начнет говорить.

– Приветствую вас, генерал, – сказал Даон. – Господин Мунно предлагает вам увести войска, иначе пятьсот пленных когурёских солдат будут казнены и вывешены по периметру крепостной стены.

– Да как ты смеешь угрожать нам?! – разъярился Манчун, который, видимо, обманулся в собственных ожиданиях, что мохэсцы пришли сдаваться.

Чильсук жестом остановил его.

– Мы не уйдем, пока не вернем крепость. Передай это своему господину. Ни на какие уступки мы идти не намерены.

Даон криво усмехнулся, будто услышал именно то, чего и ожидал. Эта ухмылка красноречиво показывала то, каким ничтожеством он считает главнокомандующих Когурё, которым совершенно не жаль своих людей. Он не раз говорил об этом, и ответ ее отца, к сожалению, только подтверждал его слова.

Кымлан обожгло стыдом вперемешку с ненавистью. Она ненавидела себя за это, но не могла не думать о том, что Даон прав. Ее страна совершенно не ценила, не щадила и ни во что не ставила людей, которые верно служили ей.

– Другого я и не ждал, генерал, – отозвался Даон и, поклонившись, покинул шатер.

«Нельзя, нельзя позволить нашим людям умереть! – мысленно кричала Кымлан. Воспоминания о казненных солдатах и Чаболе переворачивали нутро. – Нужно сделать все, чтобы их спасти!»

Она запоздало бросилась вслед за Даоном и нагнала его уже на окраине лагеря.

Он обернулся к ней, пригвоздив к месту тяжелым взглядом.

– Значит, никто из нас не избежал этой участи. Судьба все-таки столкнула нас против друг друга в битве, – сказал Даон и, как ей показалось, с сожалением покачал головой.

– А на что ты рассчитывал? – вскипела Кымлан. – Думал, что я останусь в стороне, пока моя страна в опасности?