Книги
Дерево красной птицы
Наун тяжело дышал, глядя в глаза жены, в которых бушевала ярость и обида преданной женщины.
– Очнитесь, Ваше Высочество! Придите в себя и примите то, что вы не можете делать все, что заблагорассудится. – Тами взяла себя в руки и понизила голос: – Как вы собираетесь в будущем управлять страной, если уже сейчас готовы пустить все под откос только из-за личных чувств? От вас зависят жизни тысячи людей, и они не должны страдать из-за ваших прихотей. Такова участь короля, и еще несколько недель назад, на приеме у кана Силлы, вы были готовы к ней. Страна не может зависеть от минутных порывов одного человека. Поэтому сделайте выбор раз и навсегда: или вы до конца жизни остаетесь младшим принцем, или вы становитесь правителем. И этот выбор вы должны сделать прямо сейчас.
Наун пошатнулся и оперся на деревянные перила. Ноги не держали его, и он сполз на пол, устремив взгляд в небо. В груди давило так, что становилось больно дышать. Он попытался представить, что скажет Первый советник, если он выбежит на площадь на глазах у всех и силой уведет Кымлан. «Я знал, что он всего лишь незрелый юнец! Не могу поверить, что мы слушали его на заседании в Совете!» Министры, которые перешли на его сторону, сразу отвернутся от него, он потеряет Чанмуна и Тами. Он вернется к самому началу. И вновь восстать из пепла уже не получится.
Наун закрыл лицо дрожащими ладонями, чувствуя, как сердце с громким треском раскалывается пополам. Одна его часть принадлежала Кымлан, но другая – Когурё, Чанмуну, Тами, Ансоль… а также стремлению к власти, которое не смогла усмирить даже любовь. Он знал, что будет проклинать себя до конца жизни за этот выбор. Знал, что разбитое сердце никогда не станет целым. Но ведь отцу как-то удалось справиться с чувством вины. А значит, получится и у него. Нужно только уничтожить половинку сердца, которую занимает Кымлан.
Наун поднялся на ноги, развернулся и, не взглянув на жену, медленно побрел прочь.
Глава 22. Кымлан
Кымлан лежала на спине и смотрела в темный купол шатра. Отец тихо посапывал рядом, устав после трудной дороги. Они шли без перерыва весь день и разбили лагерь, только когда начало темнеть.
Повернув голову, она посмотрела в изможденное лицо генерала и вздохнула. Чильсук был уже не молод, и Кымлан всегда думала, что та часть его жизни, которую он посвятил войнам, давно закончена. Он заслужил относительно спокойную старость в качестве начальника дворцовой стражи, но наследный принц решил иначе и поставил во главе армии воина старой закалки, вероятно, рассчитывая на его опыт и умения. А может, потому, что Чильсук был единственным оставшимся в живых генералом, который участвовал в завоевательных походах Квангэтхо тридцать лет назад. Сейчас ему поручили вернуть город, в захвате которого он когда-то участвовал.
Кымлан не спалось. Мысли бродили в голове, натыкаясь друг на друга, и попеременно выхватывали из бездны сознания то Мунно, шептавшего прощальные слова в горящем лесу, то оставленных в Куннэ подруг, то искаженное страданием лицо Науна в полутемной спальне.
Она рывком села на соломенной лежанке и потрясла головой. Не об этом сейчас надо думать!
Осторожно обойдя спящего отца, Кымлан тихо выскользнула из шатра и поежилась. Весенние ночи все еще были прохладными и навевали воспоминания о том, как она с девочками добиралась до Когурё. Свежий ветер ласково гладил лицо, разнося по лагерю дурманящий аромат зацветающих диких вишен.
Кымлан прошла мимо караульных и направилась к коновязи. Ей хотелось увидеть Исуга. С недавних пор она шла к нему каждый раз, когда становилось тяжело на сердце, а в последнее время это было привычным состоянием. Произошло слишком много всего, и ее душу будто рвали в разные стороны два человека: Мунно и Наун.
Бродя по территории лагеря, Кымлан мысленно вернулась к недавним событиями, которые оставили на ее сердце горький след…