— Перепрятала. Когда сюда вернулась, и Аська рассказала обо всем, что в замке творится.

— И Макар не знал?

— Не сказала. В лучшем случае, не позволил бы отдать его. Вы вон тоже сегодня меня убить готовы были.

— Ну не убить. Мы же не звери, — Тимофей хмыкнул и повернулся к охотнику. — К слову об ответственности. О каком долге говорил тогда в замке Градияр?

Никита вздохнул, собираясь с мыслями, и постепенно начал выдавать друзьям историю, которую частично рассказал мне в медпункте после ранения стрелой.

— Пришел к князю, потребовал прекратить истязать деревни, снизить поборы... Князь в отказ, хотел казнить. А Градияр его уболтал. Мне предложил помочь, мою деревню обещал в покое оставить, если три раза услугу ему окажу.

— И ты на это согласился? — раскрыла глаза Даша.

— Я тогда не знал, что он колдун. Подумал — что с меня взять? Нет ведь ничего. Жеребенок только один и изба старая, пустая. Вот и согласился. А когда вызвал меня к себе Градияр, — мужчина злобно сжал зубы. — Обратил волком и вместе со стаей своей на людей натравил. На другую деревню, которая присягнуть ему отказалась. Видел своими глазами всё, что творю, а сделать ничего не мог.

Былое веселье тут же стихло. Мы с серьёзными лицами слушали рассказ Себастьяна и молчали.

— Уже потом, когда понял, что колдун задумал, отказался. Сказал, не пойду больше с его стаей. Думал, разозлится, убьет. А он меня просто отпустил.

— И всё? — удивилась Дарёна.

— Не всё. Пока домой возвращался, колдун и туда волков своих пустил. Некого спасать было, как ни старайся. Вот и сбежал тогда подальше. Спрятался в лесу, пока вы мой дом не нашли. Вот об этом долге он и вспомнил.

— Сволочь какая! — в сердцах выкрикнула девушка. — Да я бы его сейчас оживила и заново придушила, подлеца!

— Поосторожнее с желаниями, — шепнула я, разглядев на окне сидящую кукушку.

Дашка обернулась и хихикнула, а с ней и остальные.

— Самое главное, что теперь колдуна нет, — продолжила я, прямо глядя на Никиту. — А значит, и колдовства его. И теперь никто никому ничего не должен, и ни в чем не виноват.

Мужчина ответил мне благодарной улыбкой, и помещение избушки бабы Нюры снова наполнялось радостью.

— О том, что было здесь, рассказывать нельзя. О ключе и подавно! — сказала баба Нюра строго. — Это всем понятно?

Четверо кивнули. Только звери хлопали глазами, глядя на бабку. Та продолжила:

— А будете болтать, я вас таким зельем напою, что и вовсе языком ворочать не сможете, — она задумалась. — Хотя... Кто вам поверит. Вы ж хряк с козлом.